Сталин

Здесь надо пояснить, что обращение к теме национализма было для Ленина не просто поводом задержать «чудесного грузина», но и насущной потребностью. На глазах Ленина австрийская социал-демократическая партия преобразовалась из единой в федеративный союз социал-демократических национальных групп — немецкой, чешской, польской, итальянской, румынской, южнославянской. Естественно, Ленин опасался, что подобный процесс может произойти и в РСДРП, тем более что Бунд уже высказывался в пользу «культурно-национальной автономии». Поручая Сталину эту работу, Ленин не мог знать, что спустя много лет он столкнется с позицией Сталина по национальному вопросу, когда начнут образовывать СССР. Ленин выступит за федерацию национальных республик, а Сталин — за автономию в составе России. Другими словами, Ленин в вопросе государственного устройства Советского Союза будет выступать сторонником той идеи, противником которой он был в 1913 году.

«Волна национализма все сильнее надвигалась, грозя захватить рабочие массы. Усиление сионизма среди евреев, растущий шовинизм в Польше, панисламизм среди татар, усиление национализма среди армян, грузин, украинцев, общий уклон обывателя в сторону антисемитизма — все это факты общеизвестные»³⁴.

Сталин указывает на опасность замены социалистического принципа классовой борьбы буржуазным «принципом национальности», из-за чего «разбивается единое классовое движение на отдельные национальные ручейки».

Если отбросить идеологию, то станет видно то, что потом назовут «сталинской великодержавностью».

Ленин высоко оценил это исследование, хвалил его в глаза и заглазно, поддержал предложение напечатать «Марксизм и национальный вопрос» в легальном журнале «Просвещение». «Статья очень хороша, — писал он Каменеву. — Вопрос боевой, и мы не сдадим ни на йоту принципиальной позиции против бундовской сволочи»³⁵.

В середине февраля 1913 года Сталин вернулся в Петербург.

За время его отсутствия «Правдой» стал руководить Свердлов, присланный Лениным. Редакция была реорганизована. Но 10 января Свердлов был арестован, его место занял Каменев.

Появление в столице (вслед за Свердловым) еще одного члена ЦК обеспокоило полицию, которая фактически контролировала через своего агента, депутата Малиновского, все происходящее в партийных кругах города.

Именно полиция стремилась не допустить объединения социал-демократической фракции: она использует для этого Малиновского и поддерживает курс Ленина на раскол. Выходило, что действия Ленина через Малиновского контролировались полицией.

Арест Свердлова делал Малиновского главным представителем партии в столице. Появление же Сталина лишало его первенствующего положения. Поэтому дни пребывания Кобы на свободе были сочтены.

Не подозревая об этом, он был весел и бодр. Сестра его будущей жены Анна Аллилуева увидела его в те дни очень симпатичным человеком: «В этот приезд свой в Питер он уже не в первый раз заходит к нам. Мы теперь знаем Coco ближе. Знаем, что он умеет быть простым и веселым, и что обычно молчаливый и сдержанный, он часто по-молодому смеется и шутит, рассказывая забавные истории. Он любит подмечать смешные черточки у людей и передает их так, что, слушая, люди хохочут».

И вот гость приглашает всех кататься на санях. Всем весело, все радостны, санки летят, визжат полозья по снегу. Среди катающихся и гимназистка Надя Аллилуева.

Ей двенадцать лет. На Сталина она смотрит как на доброго и загадочного человека. Если бы ей кто-нибудь предсказал, что она станет его женой и матерью его детей, она бы рассмеялась.

Двадцать третьего февраля Сталин был арестован по доносу Малиновского и после трехмесячного заключения в тюрьме сослан на четыре года в далекий Туруханский край.

Двадцатого июля Ленин в Поронине близ Кракова проводит совещание ЦК РСДРП: решено организовать Сталину и Свердлову побег. Вернувшись из Польши, Малиновский сразу информирует об этом полицию. 25 августа Енисейскому жандармскому управлению сообщается о подготовке этого побега.

Сталина тем временем поместили в село Костино. Неподалеку в селе Селиванихе находился Свердлов.

Первого октября на новом совещании ЦК было подтверждено решение об организации побега Сталина и Свердлова. Но на сей раз это было сделать трудно.

Двадцать девятого января 1914 года директор Департамента полиции С. П. Белецкий телеграммой в Красноярск сообщил, что 28 января Джугашвили и Свердлову в дополнение к ранее посланным 100 рублям отправлено еще 50 рублей, и требовал предотвратить побег.

Двадцать четвертого февраля секретный сотрудник Енисейского розыскного пункта Кирсанов передал информацию: «Гласноподнадзорные Джугашвили и Свердлов предполагают с места высылки бежать. Если не удастся на юг, то на первом же из ожидающихся летом к устью Енисея пароходе».

Таким образом, побег предупрежден. На донесении Кирсанова появилась резолюция: «Джугашвили и Свердлова выселить на станок севернее Монастырского, где нет других ссыльных и специально для наблюдения за ними приставить двух надзирателей».