Читаем Сталин полностью

Двадцать четвертого ноября 1918 года Троцкий в приказе № 65 принял особые меры к укреплению дисциплины. Расстрелу подлежали те, кто подговаривал к отступлению, дезертирству и невыполнению боевого приказа, кто самовольно оставлял боевой пост, бросал винтовку или продавал часть обмундирования, кто оказывал сопротивление заградительным отрядам и укрывал дезертиров. В прифронтовой полосе размещались заградительные отряды для ловли дезертиров, а на местные Советы и комитеты бедноты возлагалась обязанность дважды в сутки проводить облавы и обыски. Те дома, где находили дезертиров, сжигались.

Троцкий потребовал арестовывать семьи офицеров-перебежчиков.

Еще более решительно предлагало действовать Оргбюро ЦК РКП(б) (Я. М. Свердлов, Н. Н. Крестинский, М. Ф. Владимирский). На своем заседании 24 января 1919 года они приняли циркулярное письмо ЦК об отношении к казакам. Объявлялся массовый террор.

В жестокости советской власти было внутреннее самооправдание: не дать превратить «Россию в бессильную, безвольную, истощенную, ограбленную колонию». (Это слова Троцкого, но под ними мог подписаться любой большевик.)

В мае колчаковские части на подходе к Самаре были разбиты.

Третьего июля Сталина отзывают, он участвует в работе пленума ЦК. 5 июля его назначают членом военного совета Западного фронта.

Поляки еще в апреле 1919 года заняли Вильно и старались максимально отодвинуть свою границу на восток. 8 августа польские войска перешли в наступление и заняли Минск.

Вообще лето 1919 года явилось переломным пунктом войны.

Двадцать шестого августа Сталин сообщает Ленину о взятии красными частями Пскова. 2 сентября началось контрнаступление Красной армии под Двинском. 26 сентября Сталин участвует в пленуме ЦК и получает направление на Южный фронт против Деникина.

Добровольческая армия генерал-лейтенанта А. И. Деникина (Вооруженные силы Юга России — ВСЮР) представляла собой поддерживаемое англичанами сильное военное образование, состоявшее в основе своей из офицерских и казачьих частей. По оценке советского командования, оно насчитывало около 105 тысяч штыков и 51 тысячу сабель. Добровольцы отличались боевым опытом, идейностью и бесстрашием.

Белогвардейские армии с их неимущими офицерами и такими же службистами-генералами представляли собой сколок Санкт-Петербургской России. Не их вина, что у них не было никакого социального проекта, кроме возвращения «Единой и неделимой». Половина из них была за монархию, половина за демократическую республику.

Союзников они воспринимали так, как будто не было ни Февраля, ни Октября. Деникин надеялся, что лучшей политикой будет выбранный им путь «непредрешения», то есть воюем, а после победы разберемся, какую власть строить. В мае 1919 года деникинские войска стали наступать в направлениях: на Астрахань, Царицын, Дон и Крым. В нескольких боях была разбита 14-я украинская армия под командованием Ворошилова, которого Деникин характеризовал так: «человек без военного образования, но жестокий и решительный».

Обстановка на юге складывалась для красных критическая.

Войска белых прошли за месяц 300 с лишним верст. «К концу июня армии Юга России, преследуя разбитого противника, вышли на фронт Царицын — Балашов — Белгород — Екатеринослав — Херсон (исключительно), упираясь прочно своими флангами в Волгу и Днепр»81.

Двадцатого июня в Царицыне Деникин подписал так называемую «московскую директиву», приказывавшую наступать на Москву. Альтернативой этому могло быть движение навстречу Колчаку, но к этому времени войска адмирала уже отступали.

В лагере красных после весенних неудач был смещен советский главнокомандующий И. И. Вацетис и назначен С. С. Каменев, ранее командовавший Восточным фронтом. Прошли новые мобилизации. На Южный фронт было переброшено шесть с половиной дивизий с Восточного и три дивизии с Западного фронтов. К середине июля на Южном фронте было 180 тысяч штыков.

Первого августа советская 10-я армия начала наступление на Царицын, но после жестоких боев с использованием всех резервов белые отбросили красных.

Советское командование почувствовало приближение катастрофы.

Троцкий, подававший 1 июля в отставку, 5 августа представил в Совет обороны проект дальнейшего развития мировой революции: «Ареной близких восстаний может стать Азия… Международная обстановка складывается, по-видимому, так, что путь на Париж и Лондон лежит через города Афганистана, Пенджаба и Бенгалии». Троцкий предлагал создать кавалерийский корпус в 30–40 тысяч всадников для похода на Индию, создать «где-нибудь на Урале или Туркестане» штаб азиатской революции, собрать необходимые кадры лингвистов, переводчиков, местных «туземных революционеров»82.

Двадцать пятого августа генерал Кутепов взял Курск. 13 октября был занят Орел. Добровольцы продвигались к Туле.

Двадцать седьмого сентября Сталина назначили членом реввоенсовета Южного фронта.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное