Сталинград. Крах операции "Блау"

Генерал-полковник Гальдер отправляется в «Волчье логово» — Директива фюрера № 41 — План «Блау» — Открытие фронта в Крыму — Неудачный Дюнкерк русских — Одноклиновые танковые клещи Клейста — Дорога смерти — 239 000 пленных

Автомобиль генерал-полковника Гальдера выехал из леса Мауэрвальд в Восточной Пруссии, где располагалась хорошо замаскированная штаб-квартира Главного командования сухопутных войск, на шоссе, ведущее в Растенбург. Сильный весенний ветер, словно буря, бушевал в кронах вековых буков. Сила этого ветра вздымала и вспенивала волны озера Мауэрзее так, что облака нависали низко над землей. И кажется, что они вспарываются высоким каменным крестом, венчающим солдатские кладбища в Летцене.

Вторая половина дня 28 марта 1942 года. Генерал-полковник Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных войск, следовал к Гитлеру в его ставку «Волчье логово», замаскированную в лесах под Растенбургом. Его адъютант держал на коленях папку с документами. В этот час это была самая ценная папка в мире. В ней находился план военных действий германского Генерального штаба на 1942 год: наступательные операции с целью окончательного разгрома Красной Армии на

Южном фронте — план «Блау», директива фюрера № 41.

Гальдер ещё раз мысленно взвешивал свои предложения. В течение нескольких недель он переработал идеи, мысли и пожелания, которые Гитлер как главнокомандующий сухопутными войсками и верховный главнокомандующий Вермахта высказывал в течение последнего времени в ходе ежедневных обсуждений положения на фронтах, вылившихся в настоящий проект. Ядром этого плана военной кампании на 1942 год должно было стать крупное наступление на южном участке фронта в направлении на Кавказ. Цель наступления — уничтожение главных сил русских между реками Донец и Дон, овладение перевалами Кавказа и, наконец, захват гигантских каспийских нефтеносных районов.

Начальник Генштаба был не в восторге от предлагаемого плана. Его переполняли сомнения по поводу того, что крупное немецкое наступление вообще возможно после больших потерь, понесенных в ходе зимней кампании 1942 года. Германское главное командование и Генеральный штаб сухопутных войск в конце марта всё ещё ощущали тяжесть кризисной ситуации.

На Волхове ещё не была полностью разгромлена армия генерала Власова. Войска под командованием графа Брокдорф-Аленфельдта все ещё находились в Демянском котле. Ещё не была освобождена из котла под Холмом боевая группа Шерера. В районе Дорогобуж — Ельня, что всего в 40 км восточнее Смоленска, все ещё доминировало кризисное настроение. Здесь действовали советские войска силами одной армии, одного гвардейского кавалерийского корпуса и одного воздушно-десантного корпуса.

Но это были далеко не все тревоги и заботы, удручавшие начальника Генерального штаба сухопутных войск в конце марта 1942 года. В Крыму, на подступах к Севастополю, застрял Манштейн со своей 11-й армией, а в январе русским даже удалось отвоевать Керченский полуостров. Но хуже всего обстояли дела под Харьковом. С середины января здесь шли ожесточенные бои. Советское верховное командование старалось изо всех сил взять в клеши Харьков. Южная часть клещей, а именно 57-я советская армия, взломала немецкий фронт на реке Донец по обе стороны Изюма на участке фронта шириной 80 км. Советские дивизии уже создали здесь плацдарм глубиной в 100 км. Передовые части наступающих советских войск угрожали Днепропетровску, центру снабжения группы армии «Юг».

Станут ли вклинившиеся советские войска инструментом прорыва с непредсказуемыми последствиями — это зависело от того, смогут ли быть удержаны оба «краеугольных камня» севернее и южнее места вклинения — Балаклея и Славянск. Здесь вот уже несколько недель батальоны двух немецких пехотных дивизий вели поистине легендарные оборонительные бои. От исхода этих боев зависело дальнейшее развитие ситуации на всем южном участке фронта. Берлинская 257-я пехотная дивизия удерживала Славянск, венская 44-я пехотная дивизия — Балаклею.

В кровопролитных боях берлинские полки обороняли южный фас Изюмской дуги. Боевая группа под командованием полковника Драббе сражалась смело и маневренно за нищие деревни, колхозы и хутора так, что даже самые сдержанные по тону военные сводки не могли скрыть своего удивления по поводу успехов немецких войск. Деревня Черкасская стала кровавым символом этих боев. За 11 дней боевая группа Драббе потеряла здесь половину от своего тысячного состава. 600 бойцов удерживали фронт круговой обороны протяженностью в 14 км. Советы потеряли здесь 1100 солдат убитыми. В конце концов им все-таки удалось взять эту деревню, но она стоила им боевой мощи пяти полков.