Сталинградская битва. Хроника, факты, люди. Книга 1

Западнее Сталинграда наши войска вели напряженные оборонительные бои с противником. Подтянув резервы, немцы бросают их в бой. В течение дня наши части отбивали неоднократные атаки пехоты и танков противника. В бою у одного населенного пункта бойцы Н-ской части уничтожили 3 немецких танка, бронемашину, 5 орудий и свыше 350 солдат и офицеров противника.

* * *

Юго-западнее Сталинграда продолжались ожесточенные бои. Атаковав наши позиции, немцам удалось на одном участке продвинуться вперед. Наши бойцы перешли в контратаку и вернули потерянные позиции. На поле боя осталось 7 подбитых танков и до двух рот убитых солдат противника. На другом участке артиллерийским огнем уничтожено 2 немецких танка и 10 автомашин с вражеской пехотой.

«Правда», 16.09.1942 г.

«АРТИЛЛЕРИСТЫ В БОЯХ ЗА СТАЛИНГРАД»

Ночная темь нависла над холмами. В нескольких шагах трудно различить человека. Ночь принесла с собой приятную, бодрящую свежесть. С реки, которая чувствуется где-то вблизи, тянет прохладный ветерок. Бойцы вылезают из окопов и землянок и, расстегнув гимнастерки, дышат полной грудью, отдыхают после жаркого боевого дня. Многие спят: кто разметавшись, кто свернувшись калачиком, а кто сидя, не выпуская оружия из рук.

Хороши на юге сентябрьские ночи. Но и в ночную пору не прекращается боевая жизнь. То там, то тут ярко вспыхивают зарницы артиллерийских выстрелов, где-то застучит пулемет или, как быстрая ночная птица, с визгом пронесется мина и шлепнется оземь, поднимая сноп огня. И вдруг на минуту все затихнет. Тогда слышишь ровное дыхание спящего соседа, чувствуешь собственное биение сердца.

Неугасимо до самого рассвета висят над передним краем яркие осветительные ракеты и как метеоры, разрезая ночную тьму, — разноцветные сигнальные.

Тревожна ночь на фронте, но все же под ее покровом люди успевают отдохнуть и сделать то, что почти невозможно сделать днем. В эти часы подвозят и подносят боеприпасы, продукты, улучшают огневые позиции, ремонтируют старые и роют новые окопы и блиндажи.

Крепко потрудились в эту ночь артиллеристы. Они оборудовали на новом месте огневую позицию, зарылись в землю и замаскировали в кустарнике свои пушки. До рассвета было еще время отдохнуть, и почти все батарейцы крепко спали. Только один дежурный расчет во главе с командиром старшим сержантом Аликанцевым бодрствовал. У небольшого лафета вокруг своего командира сидели бойцы. Впереди в просвете между кустами мелькал на фоне освещенного неба силуэт дозорного. Взор командира был устремлен туда же, на запад. Там были фашистские орды, там полыхали зажженные ими села.

— Опять жгут, мерзавцы, — нарушив молчание, сказал старший сержант. — Эх, и злость берет! Горло бы каждому из них перегрыз...

Утро вставало в грохоте и дыме. Вдали с пригорка, поднимая пыль, двигались танки, автомашины. Доносился гул моторов. Нарастала артиллерийская канонада. Начинался новый день яростных боев.

Танки шли на боевые порядки нашей пехоты. Батарея молчала, выжидая удобного момента, когда вражеские машины подойдут на расстояние наибольшего поражения. Командир отдал приказ подпустить врага поближе и бить прямой наводкой.

Около двух десятков танков, нарвавшись на огонь бронебойщиков, начали маневрировать и обходить стороной. Они выскочили на равнину и теперь были видны как на ладони. Бронированные машины шли прямо на орудие старшего сержанта Аликанцева. Все номера расчета застыли на своих местах, ожидая приказа. Напряжение достигло наивысшего предела, но командир еще медлил. Он смотрел вперед и, как опытный охотник, рассчитывал и выжидал. Он был охвачен одной мыслью — как вернее нанести удар по врагу. Ненависть, жгучая ненависть поднимала его, двигала всем существом.

— Огонь!

Как от развернувшейся упругой пружины, все пришло в движение. Из орудия вылетал снаряд за снарядом. Расчет работал слаженно и четко. Били точно в цель. Две вражеские машины уже пылали. Внезапный и меткий огонь артиллеристов привел противника в замешательство. Танки остановились. Этого и ждали у орудия. Артиллеристы начали бить на выбор. Вспыхнула еще одна машина, за ней — вторая, третья. Колонну заволокло дымом.

Но пушка Аликанцева была замечена, и немцы открыли по ней ураганный огонь. Осколки засыпали артиллеристов. Трудно было одному орудию вести артиллерийскую дуэль с пятью танками. Стоя на фланге батареи, расчет Аликанцева принял весь удар на себя. Победило не численное превосходство врага, а стойкость и умение, упорство и дерзость наших артиллеристов.

Не думая об опасности, не обращая внимание на раны, они яростно били и били, и редкий снаряд не попадал в цель. Вырвавшуюся вперед пятерку танков артиллеристы растрепали. Тогда попытались идти в атаку одиночные танки, но не доходили. Бой прекратился так же внезапно, как и начался. Аликанцев смотрел вперед, искал глазами новую цель. В дыму и пыли не было видно ни одной двигавшейся машины. Командир досадовал. Ему казалось, что он мало сделал.

— Ушли, гады, — процедил он сквозь зубы.