Сталинградская Богородица

Выходка выглядела глупой и непонятной, явной провокацией. Однако нацисты запальчиво ответили. 1 апреля Геринг призвал к бойкоту еврейских товаров и магазинов [101]. Но летом 1933 г. сионисты созвали в Голландии конференцию, учредили Мировую Еврейскую Экономическую федерацию. Указали, что она создается «для координации сопротивления антиеврейским мерам в Германии». Президентом данной организации избрали американца Сэмюэла Унтермейера. Вернувшись на родину, 7 августа он разразился речью: «Мы вступаем в священную войну во имя человечества» (при этом иудеев назвал «аристократами человечества»).

Тут уж мы спотыкаемся о сплошные загадки. Проповедники сионизма объявляют «священную войну» – а в эти же самые дни крупнейшие банкиры США и Англии, близкие этим же самым еврейским организациям, заваливают Гитлера кредитами на возрождение промышленности и вооружение! Западные фирмы продолжали как ни в чем не бывало торговать с Германией. Впрочем, и немцы привычно ходили в еврейские магазины, пивные, увеселительные заведения. Тем не менее сионисты несколько раз повторяли «объявления войны». В январе 1934 г. их лидер Жаботинский в газете «Наша речь» указывал: «Борьба против Германии ведется уже на протяжении нескольких месяцев каждой еврейской общиной, конференцией, профсоюзом, каждым евреем в мире. Мы развяжем духовную и материальную войну всего мира против Германии».

Некоторые конфликты и в самом деле были. В Германии громили коммунистическую, социал-демократическую партию, профсоюзы. Среди активистов этих организаций было много евреев, некоторые из них угодили в тюрьмы и концлагеря. Прокатились чистки в государственных, муниципальных учреждениях, силовых структурах. Но сотрудников увольняли в основном по политическим признакам. Расовые чистки были весьма умеренными. Например, для нищего германского дворянства женитьба на дочках торгашей и ростовщиков считалась традиционным способом поправить дела. Поэтому в родстве с евреями состояли очень многие офицеры и генералы. Однако армию и флот прочистили вообще формально – по национальному признаку уволили всего 7 офицеров, 6 курсантов и 35 унтер-офицеров, солдат и матросов [149].

Но на будущее Гитлер надумал оградить своих подданных от чуждых влияний. Осенью 1935 г. в Нюрнберге съезд НСДАП принял расовые законы, а рейхстаг утвердил их. Провозглашалось, что гражданином Германии может быть только лицо, в жилах которого течет «значительная часть» германской «или родственной» крови. Евреи из гражданства исключались. Под угрозой каторги запрещались браки немцев с евреями, внебрачные связи, евреям строго возбранялось нанимать прислугу из немок младше 45 лет. Правда, приложения к законам уточняли, кого же следует понимать под евреями. Таковыми признавались лица, у которых трое из четырех дедушек и бабушек являлись евреями. Если же их было двое или один, то евреем считался лишь человек, принадлежащий к иудейской общине и посещающий синагогу. При этом вопрос о дедушках и бабушках оставался вообще неопределенным – кого из них относить к евреям, а кого можно причислить к немцам?

По сути, лицам смешанного происхождения предоставлялся выбор. Хочешь считать себя немцем – пожалуйста, будь им. Но в этом случае ты не еврей, не должен иметь ничего общего с еврейской общиной. Или, если хочешь, будь евреем. Но в этом случае ты не немец. Закон защищал права иудеев сохранять свою веру, носить национальную одежду. Они могли по-прежнему торговать, трудиться. Но им не разрешалось поступать на государственную службу или быть учителями у немецких детей. Разве может воспитывать детей человек чужой нации, чужой веры и морали?

Нюрнбергские законы не означали расовых преследований. Они только отделяли иудеев от немцев, признавали их чужеродными элементами. Но тут уж мировое «общественное мнение» вскинулось на дыбы! Газеты раскипятились обвинениями в антисемитизме. Тем не менее, скандал оказался мимолетным. Вмешались берлинские банкиры Оскар Вассерман и Ганс Привин, срочно телеграфировали в Нью-Йорк, умоляя коллег «прекратить распространение вредных и абсолютно безосновательных слухов» (об этом сообщает американский историк О. Блэк в своем исследовании «Передаточное соглашение», вышедшем в Нью-Йорке в 1984 г.) Подействовало. Чья-то невидимая рука дернула за ниточки «свободной прессы», и она мгновенно заглохла, будто никаких обвинений и не было!