Сталинградский рубеж

Оставив пока в покое наш правый фланг — северную часть города, фашистское командование двинуло на прорыв к Волге мощные группировки пехоты и танков, сосредоточенные на нешироких участках в центре и за Царицей. Прокладывая себе путь бомбовыми ударами, наносимыми сотнями самолетов, и огнем не меньше чем тысячи орудий, враг, уверившийся, должно быть, что теперь-то уж цель близка, полез, как говорится, напролом.

И в нескольких местах наша оборона на городском обводе и примыкающих к нему позициях оказалась прорванной.

Гитлеровцы ворвались в Купоросное (частично переходившее из рук в руки уже раньше), врезались в кварталы пригорода Минина, пересекли городскую черту, продвигаясь вдоль долины Царицы… Однако главную опасность представлял удар, который три немецкие пехотные дивизии, усиленные большим числом танков, наносили в направлении Мамаева кургана и центра города. Здесь был явный расчет на то, чтобы быстро рассечь нашу армию надвое и, выйдя к волжским переправам, лишить ее возможности получать подкрепления.

Наблюдательный пункт, оставленный на высоте 102 (он выполнял также и функции вспомогательного пункта управления), смог продержаться там меньше полсуток. Прорвавшиеся к кургану гитлеровцы, поднимаясь по его отлогим западным склонам, достигли водонапорных баков…

Бой за высоту, господствующую над городом, вели немногочисленный 269-й полк дивизии НКВД (прикрывавший до того подступы к «Красному Октябрю») и последние исправные танки 6-й гвардейской бригады. Приказ выбить противника с кургана получил командир 112-й стрелковой дивизии подполковник Иван Ефимович Ермолкин.

Эту дивизию я упоминал уже не раз. Состоявшая поначалу из сибиряков, она осталась в моей памяти как неистребимая, бессмертная. В кровопролитных боях дививия сокращалась до полка, до сводного батальона, не насчитывавшего и полутораста активных штыков. Но бывалые солдаты — горсточка ветеранов передавали новым пополнениям традиции дивизии: железную стойкость и особое боевое упорство. И вновь возрождались, хоть и небольшие по численности, славные стрелковые полки — 416-й, 385-й…

Сейчас, правда, был восстановлен за счет остатков соседних частей и прибывших из-за Волги маршевиков один 416-й — полк капитана Асеева. Он и пошел — в обход, через балку Вишневую — отбивать у врага высоту. Подразделения полка, ведя жестокий бой, добрались до вершины, но противник оттеснил их назад. Добрались еще раз — и опять не смогли удержаться: фашисты имели немалый перевес в силах.

Но наши контратаки возобновлялись снова и снова. Двугорбый курган и отдельные участки его широких скатов переходили из рук в руки. Кто где находится и чем владеет в данный момент, было ясно не всегда.

А в четырех километрах южнее, в самом центре города и гораздо ближе к Волге, острие другого вражеского клина уперлось в железнодорожный вокзал Сталинград-I. Он был захвачен прорвавшимися сюда под прикрытием танков группами фашистских автоматчиков, но через сорок минут очищен от них. Еще через час снова захвачен гитлеровцами… Вокзал стал переходить из рук в руки, вокруг него разгорелся напряженный бой.

Шел бой и еще в ряде кварталов центра. Как ни старались операторы уследить за изменениями обстановки, используя все поступающие данные, карта (ею стал крупномасштабный план города) давала лишь приблизительное представление о том, где проходит сейчас линия фронта. Да и не везде она существовала в обычном смысле этого слова. Борьба велась за отдельные здания, способные служить опорными пунктами, за любые другие выгодные позиции, в том числе те, которые позволяли контролировать перекрестки улиц и переходы через пересекающие город овраги и балки. При этом позади у прорвавшегося противника оставались не только мелкие группы наших бойцов, занявших круговую оборону, но и упорно сражавшиеся на прежних рубежах роты, батальоны. А немецким автоматчикам через разорванные стыки частей и подразделений кое-где удавалось проникать в наши тылы.

Создалась обстановка, в которой нелегко было ориентироваться и очень опасно что-то упустить.

* * *

Боевые действия перенеслись на территорию города стремительно. Мы до последней возможности, даже тогда, когда такой оборот событий представлялся почти неизбежным, старались это предотвратить. Но подготовка к борьбе в городе началась еще в то время, когда верилось, что до уличных боев в Сталинграде дело не дойдет. В каждом из трех секторов обороны, на которые был разделен город, велись фортификационные работы, в течение уже многих дней — круглые сутки. Инженерным частям фронта и армии активно помогали местные жители.