Сталинградский рубеж

Гораздо надежнее были блиндажи, врезанные «минным способом» в склоны пересекающих город оврагов и балок или в откосы волжского берега: их защищали несколько метров плотной, иногда даже скальной, породы. Ни один такой блиндаж не был пробит бомбой или засыпан. Наши инженерные подразделения сооружали их добротно — с запасными выходами, с вентиляцией. Но, конечно, не сразу командные пункты и штабы всех соединений и частей могли быть обеспечены такими убежищами.

* * *

Как бывало и в Севастополе, мне подчас очень недоставало личных впечатлений о том или ином участке фронта, живого общения с комдивами и комбригами.

На армейском КП они появлялись только в исключительных случаях, и то лишь из ближайших соединений. А выбираться к ним мне удавалось куда реже, чем командарму или Гурову, — такова уж доля начальника штаба. Подолгу не видя многих командиров и дивизионных штабистов, я помнил и различал их по голосам в телефонной трубке.

Вот и сейчас, столько лет спустя, подумав о 308-й дивизии, словно опять слышу молодой, бодрый голос начальника ее штаба подполковника Михаила Ивановича Тарасова. Он был, наверное, только немногим старше Бельского из 13-й гвардейской, самого молодого среди начальников штабов дивизий, и обладал неистощимой работоспособностью. Казалось, просто невозможно не застать его бодрствующим в какое бы то ни было время суток. Мне нравились в Тарасове активность мысли и прямота суждений, беспощадная честность в анализе собственных промахов.

Вообще, если 308-й стрелковой, как мы считали, повезло на комдива, то самому Леонтию Николаевичу Гуртьеву посчастливилось на ближайших помощников.

Спокойного, уравновешенного комдива хорошо дополнял горячий, темпераментный и такой же близкий к людям военком Афанасий Матвеевич Свирин (вскоре, в соответствий с Указом об установлении полного единоначалия и упразднении института военных комиссаров, он перешел на положение заместителя командира по политической части). Дивизия имела опытнейшего, хваткого в своем деле начальника разведки — Владимира Евгеньевича Ленчевского, чьи данные о конкретных намерениях противника не раз сослужили службу всей армии. Уже потом я узнал, что в гражданскую войну Ленчевский состоял в разведчиках у Чапаева.

Дивизия Гуртьева, прибывшая в Сталинград со значительным некомплектом личного состава, после недели кровопролитных боев находилась в тяжелом положении. Стрелковых полков в ней было уже только два. Остатки третьего, понесшего наибольшие потери, поделили между ними еще 4 октября, когда был тяжело ранен его командир майор Маркелов. А теперь требовалось переформировать ряд батальонов, пополнить их хотя бы за счет дивизионных тылов.

Серьезные потери понесла и 37-я гвардейская дивизия Жолудева, прибывшая из-за Волги последней. А все имевшиеся у нас сведения подтверждали, что противник накапливает силы именно перед правым крылом армии, особенно — на подступах к Тракторному. Для уплотнения боевых порядков на наиболее угрожаемых участках стало необходимым передвинуть ряд частей слева направо по фронту обороны.

Перегруппировка, уже спланированная штабом армии, представлялась, однако, почти неосуществимой при такой напряженности на переднем крае (и учитывая слишком малую глубину нашей обороны). Позарез нужны были хоть два-три относительно спокойных дня. И мы их все-таки получили, вырвали у врага!

Как уже говорилось, еще 6 октября противник оказался вынужденным приостановить наступление на Тракторный. Удары с воздуха, особенно по боевым порядкам дивизии Жолудева, которая перекрыла участок назревавшего прорыва, не ослабевали, но наземные атаки здесь прекратились. Однако тогда — лишь на один этот день.

7 октября противник предпринял попытку врезаться танками и пехотой в поселок СТЗ с юга — со стороны поселка, «Баррикады». Этот натиск пришлось принять на себя опять-таки дивизии Жолудева, и немцам удалось на 300–400 метров вклиниться в ее позиции. Вражеские атаки на других участках были безуспешными. За день защитники Сталинграда уничтожили 16 фашистских танков и, по примерным подсчетам, до четырех батальонов пехоты.

Запись, сделанная вечером в армейском журнале боевых действий, констатирует: «Несмотря на безраздельное господство в воздухе, превосходство в танках и живой силе, противник песет исключительно большие потери и не может развить наступление».

Очевидно, и в штабе Паулюса поняли, что продвинуться дальше не удастся, не перегруппировав атакующие нас силы и не подтянув свежие. Так или иначе, новых атак, к отражению которых наши войска, как обычно, приготовились за ночь, утром 8 октября в заводском районе не последовало.

Не возобновлялись они тут и еще в течение пяти дней. Перед Тракторным заводом, в поселках «Баррикады» и «Красный Октябрь» гитлеровцы были остановлены героическими дивизиями Жолудева, Гуртьева, Горишного, Смехотворова, Гурьева, оперативными группами Андрюсенко и Горохова.

Пехоте помогла выстоять артиллерия. Ее у нас все прибавлялось, увеличивались и возможности массировать огонь.