Читаем Сталинградское Евангелие архимандрита Кирилла (Павлова) полностью

– Я не знаю, может быть, и были знамения, но распространять это – не распространяли – не то время было. Наоборот, старались не допускать информацию до широких масс. Но бои были страшные – немцы там пускали по тысяче самолетов.

– А правда, что Сталинград обносили иконой Божией Матери?

– Не могу сказать, не знаю. Если и было что – не напишут, не будут оповещать, особенно в первое время безбожия, атеизма.

– Ваши однополчане знали, что вы верующий?

– Знали.

– И как относились?

– О… замечательно! С уважением относились.

– Были только русские или разных национальностей?

– Разные были.

– Даже иноверцы?

– Конечно.

– А сами они как к вере относились?

– Нейтрально так… Были у нас и ребята-головорезы. Они хорошие, но, знаете, жизнь их так разбаловала, разболтала, научила быть преступниками. Но когда он идет в бой и смерть уже видит перед собой – вот тут он и маму вспомнит, и Бога вспомнит. А до этого – оторви и брось, ничего не надо.

– Вы рассказывали, что в Сталинграде нашли Евангелие.

– Видимо, чтение Евангелия меня и подтолкнуло к мысли выйти из партии. Душа прямо требовала стать снова свободной, чистой. Какой-то гнет, груз лежал на ней. А выйду, думалось, значит, облегченный буду, радостный…


«Чтение Евангелия меня подтолкнуло к мысли выйти из партии», – вспоминал архимандрит Кирилл (Павлов)


– Вы крест носили?

– Потом уже носил, а вначале нет, не разрешали – проверки были…

– Помните в 1943 году встречу Сталина с тремя митрополитами – Сергием (Страгородским), Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем)? И после этого были открыты храмы, служба возобновлена. А в армии что-то поменялось после этого?

– Да. Собственно, победа, видимо, и далась нам ради того, что правительство открыло храмы. После этого в корне изменилось положение на фронте. Даже Георгий Жуков в своих мемуарах на это внимание обращает. Он говорит, немецкие генералы в начале войны такие стратегические планы строили, а с 1943 г. те же самые генералы стали делать ошибки, ляпсусы – такие, что приходилось только удивляться. А это очень просто. Господь всегда, когда хочет наказать, отнимает разум. Поэтому, когда Господь решил спасти Россию, Он отнял у немецких генералов разум – они стали делать просчеты. А наши умудрились.

Тот же Жуков – искуснейший полководец… Как в свое время Господь воздвиг Суворова, Кутузова, так в годы Великой Отечественной войны Он воздвиг Жукова.


Газета «Известия» от 5 сентября 1943 года – о встрече Иосифа Сталина с тремя митрополитами – событии, серьезно повлиявшем на ход войны


– Фактически им затыкали все основные дыры на фронтах.

– Да, он приезжал, сразу же знакомился с обстановкой, разгадывал немецкие планы, мысли немецких генералов. Быстро строил свои планы – и мы побеждали. Возьмите Москву в 1941 году. Ведь прямо на волоске были. На Волоколамском шоссе немцы уже стояли – могли в Москву ехать. Но они боялись.

– А говорят, несколько мотоциклистов до Белорусского вокзала доехали.

– Если бы не Жуков, взяли бы Москву немцы. За Ленинград сколько бились-бились, хотели уже сдавать. Когда Жукова туда послали, Ворошилов уже дал приказ взрывать наши линкоры, военные корабли. А Жуков приехал, взял власть в свои руки, отменил приказ Ворошилова, корабли привели в боевой порядок, силы, технику подтянули, авиацию – и прорвали блокаду, спасли город.


Георгий Жуков в своих мемуарах обращает внимание на то, что с 1943 года немецкие генералы делают все больше стратегических ошибок. «Все очень просто, – говорит архимандрит Кирилл (Павлов), – Господь, когда хочет наказать, отнимает разум»


– А вы, батюшка, не слышали, что Жукову вменяют в вину, что он огромным числом жертв взял Берлин, что торопились быть в городе раньше, чем американцы и англичане?

– Может быть, был приказ Верховного Главнокомандующего?

Перейти на страницу:

Похожие книги

188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Мифы и правда Кронштадтского мятежа. Матросская контрреволюция 1918–1921 гг.
Мифы и правда Кронштадтского мятежа. Матросская контрреволюция 1918–1921 гг.

28 февраля 1921 г. в Кронштадте тысячи моряков и рабочих выступили против власти коммунистов. Они требовали вернуть гражданские свободы, признать политические партии, провести новые выборы в Советы. В руках восставших было 2 линкора, до 140 орудий береговой обороны, свыше 100 пулеметов. Большевики приняли экстренные и жестокие меры для ликвидации Кронштадтского мятежа. К стенам крепости были направлены армейские подразделения под командованием будущего маршала М. Н. Тухачевского. После второго штурма бастионов, к утру 18 марта, мятеж в Кронштадте был подавлен. Без суда расстреляли более 2000 человек, сослали на Соловки более 6000.Основанная на многочисленных документах и воспоминаниях участников событий, книга историка флота В. В. Шигина рассказывает об одной из трагических страниц нашей истории.

Владимир Виленович Шигин

Военное дело / Публицистика / Документальное