Сталинские войны: от мировой войны до холодной, 1939–1953

«Вы конечно читали Достоевского? Вы видите, какая сложная вещь душа мужчины, его психика? Хорошо, затем вообразите мужчину, который сражался от Сталинграда до Белграда – за тысячи километров от своей разорённой земли, видя мёртвые тела своих товарищей и любимых людей. Как может такой мужчина реагировать нормально? И что такого ужасного в его желании пошутить с женщиной, после таких ужасов? Вы думаете, что Красная Армия идеальна. Она не идеальна, не может быть такой… Важно то, что она сражается с немцами…».

Но сталинская индульгенция была ограниченной, особенно, когда буйства Красной Армии наносили ущерб ценной экономической инфраструктуре в Германии, оборудованию, которое Советы собирались изъять, как часть репарационных платежей. Одним из путей, которые выбрал Сталин, чтобы остановить возмездие, была публикация в «Правде» от 14 апреля 1945 года статьи, критикующей советского писателя Илью Эренбурга, ставшего знаменитым в ходе войны своей мощной антинемецкой жёсткой пропагандой, наиболее часто выступавшего в газете Красной Армии «Красная Звезда».

Под заголовком «Товарищ Эренбург упрощает», начальник советской пропаганды Георгий Александров писал, что является ошибочным взгляд на всех немцев, как на единое целое; необходимо отличать Гитлера и нацистов от немецкого народа. Советский народ, указал Александров, не враждебен немцам, и говорить иначе означает играть на руку нацистской пропаганде, которая пытается расколоть советско-западный альянс. Эренбург не раскаялся и написал частным образом Александрову:

«Читая вашу статью, любой придёт к выводу, что я говорил о полном уничтожении немецкого народа. Тогда как, естественно, я никогда такого не говорил: это немецкая пропаганда приписывает мне подобное. Я не мог написать такого, поэтому я должен разъяснить это недоразумение тем или иным способом… Это мой принцип, как писателя и интернационалиста, которому расистская теория отвратительна…».

В настоящее время общественное и политическое воздействие изнасилований, в которых обвиняют Красную Армию, не преувеличивается. В 1945 году Красная Армия вызывала едва ли не всеобщий восторг в мире союзников, как спасительница Европы от нацистского варварства. Она вела войну против жестокого врага, но большинство людей вовсе не критиковало, а было благодарно ей за это.

Общественное внимание привлекли не обвинения нацистских пропагандистов в массовых изнасилованиях, которые они выдвигали ещё до вступления Красной Армии в Германию, а кадры кинохроники, показывавшие лагеря смерти и уцелевших истощённых людей, «освобождённых» Советами, прошедшими через Польшу в начале 1945 года. Первым нацистским лагерем смерти, захваченным (не «освобождённым» – автором применён термин «набег») в июле 1944 года Красной Армией, был Майданек. В конце января 1945 года Красная Армия захватила Аушвиц, и затем лагеря Бельзен, Челмно, Собибор и Треблинку – несомненно самый чёрный список ужасов за всю историю человеческого существования.

Без сомнения это было время великого триумфа для Сталина, но не удовлетворения. Когда Гарриман поздравил его с захватом Берлина, он напомнил послу, что «царь Александр брал Париж».

7 мая немцы окончательно сдались, хотя Жуков подписал акт о капитуляции Берлина только на следующий день. Следовательно день Победы был отпразднован в Советском Союзе на день позже, чем в Британии и США. Александр Верс описывает эту сцену в Москве 1945 года:

«9 мая стало незабываемым днём в Москве. Стихийная радость двух или трёх миллионов человек, которые столпились на Красной площади в тот вечер, была неподдельной и глубокой, какой я никогда не видел до сих пор в Москве.

Они танцевали и пели на улицах; обнимали и целовали всех солдат и офицеров… Они были так счастливы, что могли даже не выпивать; и под пристальным, но сдержанным взглядом милиции молодые люди даже мочились у стен гостинницы «Москва», затопив широкий тротуар. Ничего подобного этому до сих пор не случалось в Москве. Для этого Москва отбросила всю сдержанность напрочь. Показанный фейерверк был наиболее грандиозным из тех, что я видывал».

В своём заявлении о Великой Победе Сталин подчеркнул, что поражение Гитлера означает свободу и мир между народами, указав, что целью немцев было расчленить Советский Союз, отделив Кавказ, Украину, Белоруссию, балтийские страны и другие территории. Сталинское отношение к этому намерению немцев по отношению к СССР, как многонациональному государству, возможно контрастировало с его следующим публичным заявлением, в котором он особенно высоко оценил вклад русского народа в победу.