Сталинские войны: от мировой войны до холодной, 1939–1953

Личные отношения между Черчиллем, Сталиным и Трумэном никогда не достигали такой близости, как у Черчилля, Рузвельта и Сталина в Тегеране, и в Ялте. Но новая Большая Тройка была весьма дружественной между собой. Премьер-министр находил взаимопонимание со Сталиным, считал Иден. «Он повторял: «Мне нравится этот человек». В то же время Трумэн думал, что Сталин был «честным человеком, который знал, чего хотел, и был готов идти на компромиссы, чтобы достичь желаемого». Позднее Трумэн отметил, что был «русофилом» и думал, что мог бы поладить со Сталиным, хотя тот и был «маленьким сукиным сыном».

Согласно Чарльзу Болену, переводчику Трумэна, «в то время, как все внешне выглядели дружественно, несомненно обе стороны скрывали взаимное недоверие Но записи конференции полны доброго юмора, шуток, смеха и больших усилий всех участников избежать конфронтации, и тупика в переговорах. Сталин был, как обычно, обаятелен на банкете. После концерта ведущих советских артистов Трумэн сам сыграл некоторые произведения Шопена. Согласно британскому переводчику майору А.Х. Бирсу: «Сталин аплодировал с энтузиазмом, отмечая, что он единственный из трёх не имеет талантов. Он слышал, что Черчилль хорошо рисует, и сейчас президент доказал, что он музыкант».

Конечно в Потсдаме были жёсткие перепалки и резкие политические разногласия, затянувшие переговоры. Сталин также заключил, что британцы и американцы всё более проявляют тенденцию объединяться в переговорах против Советов. Но существовали также и англо-американские разногласия. Как пошутил на конференции Джеймс Барнс, министр иностранных дел Трумэна, «создавалось впечатление, что когда мы договаривались с нашими советскими друзьями, британская делегация отказывалась от этого соглашения, и когда мы договаривались с нашими британскими друзьями, мы не получали согласия советской делегации». (Смех.)

Первая беседа Сталина с Трумэном в Потсдаме произошла 17 июля. Сталин принёс извинения за то, что прибыл на конференцию с опозданием на один день. Он задержался в Москве на переговорах с китайцами, а доктора не разрешили ему лететь в Берлин самолётом. После обмена любезностями Сталин перечислил ряд вопросов, которые он хотел бы обсудить на конференции: раздел немецкого флота, репарации, Польшу, территориальные проблемы, режим Франко в Испании. Трумэн был счастлив пинять участие в обсуждении этих вопросов, но сказал, что Соединённые Штаты имеют свои предложения для обсуждения, хотя он точно их пока не определил.

По утверждению Трумэна, это создало трудности и расхождения во взглядах в ходе переговоров. Сталин, в свою очередь, считал, что такие проблемы были неизбежны, но важно было найти общий язык. На вопрос о Черчилле Трумэн ответил, что он виделся с ним вчера утром, и что премьер-министр был уверен в победе на выборах в Британии. Сталин прокомментировал утверждение, что английский народ не забыл победу в войне, сказав, что фактически они думают, что война уже выиграна и расчитывают, что американцы и Советы разгромят Японию за них.

В ответ на это Трумэн указал, что пока британцы активно участвуют в войне на Дальнем Востоке, и он ожидает помощи от СССР. Сталин ответил, что советские силы будут готовы начать своё наступление на японцев в середине августа. Беседа закончилась сталинским подтверждением того, что ялтинский договор о советском вступлении в войну на Дальнем Востоке остаётся в силе, и что он не имеет более других вопросов.

Хотя беседа Сталина с Трумэном была достаточно дружественной, но не достигла того уровня добросердечности, который установился с Рузвельтом в Тегеране и в Ялте. Но Трумэн, будучи новичком в своём деле, выстраивал собственные взаимоотношения со Сталиным, не имея за плечами обширного опыта общения с советским вождём в военное время, в противоположность своему предшественнику.

Как можно было ожидать, сталинская послеобеденная беседа с Черчиллем на следующий вечер прошла в более дружественной обстановке и, как обычно, была более глубокой, и широкой. Сталин пожелал Черчиллю победы на выборах и предсказал, что парламентское большинство будет на стороне премьер-министра, оценив его в 80%. Сталин высказал своё восхищение ролью короля Георга в объединении империи, заявив, что «среди друзей Британии нет никого, кто не испытывал бы уважения к монархии».

Черчилль был также экспансивен заявив, что желает «возвращения России на моря, как Великой державы» и, что страна имеет право доступа в Средиземное и Балтийское моря, и в Тихий океан. По восточной Европе Сталин повторил ранее сделанные Черчиллю обещания, что он не увидит советизации, но высказал разочарование требованием запада изменить правительства в Болгарии и Румынии, особенно, когда он воздержался от вмешательства в греческие дела. Черчилль говорил о затруднениях в отношении Югославии, указав на договорённость о 50% разделе влияния, достигнутую со Сталиным в октябре 1944 года.