Сталинские войны: от мировой войны до холодной, 1939–1953

Ключевой задачей планируемой операции стала концентрация советских сил на Дальнем Востоке. Она включала удвоение советских войск, и между апрелем, и августом 1945 года три общевойсковые, и одна танковая армии, всего 39 дивизий, были переброшены из западных военных округов СССР на расстояние около 10 000 километров. К моменту советского наступления силы Красной Армии на Дальнем Востоке составляли полтора миллиона солдат, 26 000 артиллерийских орудий и миномётов, 5500 танков и самоходных орудий, и 3900 боевых самолётов.

Первые приказы Ставки на подготовку кампании были изданы в конце марта 1945 года. Интересна инструкция на случай внезапного нападения японцев. Это были частично модернизированные старые директивы оборонительных действий и мероприятий на случай превентивных японских акций после денонсации советско-японского пакта о нейтралитете. Но эти директивы также показывают, что советский Генеральный штаб учёл опыт 22 июня 1941 года и предпринял все меры, чтобы противник не застал его врасплох во время подготовки наступления. Согласно мемуарам генерала Штеменко, расчёты были на то, что «любой план на Дальнем Востоке должен предусматривать защиту от внезапных атак… В план были включены оборонительные элементы, эта особенность отражена в документах, излагавших замыслы Ген. штаба по тактике и стратегии».

28 июня Сталин издал приказ Забайкальскому и 1-му Дальневосточному фронтам быть готовыми перейти в наступление 25-го июля, и 2-му Дальневосточному фронту быть готовым к 1-му августа. Главный план кампании ставил задачу разгрома японской Квантунской армии в Манчжурии, с нанесением главных ударов Забайкальским фронтом. В поддержку выделялись 1-й и 2-й Дальневосточные фронты так же, как и советский Тихоокеанский флот, которые должны были действовать таким образом, чтобы расколоть и изолировать японские силы в Манчжурии.

Параллельно проведению приготовлений были предусмотрены дипломатические акции по обеспечению благоприятных условий для советского вступления в дальневосточную войну. Если сказать коротко, то наиболее важной задачей было убедить японцев, что им нечего опасаться Советского Союза после того, как Москва объявила, что советско-японский пакт о нейтралитете после истечения его пятилетнего срока действий не будет продлён.

Часть японского руководства думала, что СССР нанесёт удар в ближайшем будущем, часть считала, что Советы выступят с предложением о начале переговоров по завершению тихоокеанской войны. Как указывал Дэвид Хэллоуэй: «Советский Союз не дал повода для японского наступления, но и не выказывал ни малейшей склонности к началу переговоров о мирном соглашении Японии и США, ни интереса к японским предложениям вернуть России великое влияние в Азии при невступлении в войну… Сталин последовательно поддерживал цель безоговорочной капитуляции… на жёстких условиях».

Другой задачей советской дипломатии в это время было ведение переговоров о заключении союза с Китаем, что ранее согласовывалось в Ялте. Сталин, однако, вступил в переговоры с китайцами с неохотой, так как не доверял их способности сохранить секретность и опасался, что они выболтают информацию о вероятном советском нападении на Японию. Переговоры не начинались до конца июня, после чего Сталин активизировал их.

Между 30 июня и 12 июля Сталин встречался с китайским представителем Т.В. Сунгом шесть раз. Китайцы были счастливы подписать договор с СССР и горели желанием увидеть наступление Красной Армии на японцев, но они весьма неохотно признали независимость Внешней Моноголии, как и советский контроль Дальнего, и Порт-Артура. Сталин покинул Потсдамскую конференцию в середине июля, договор не был заключён по этой причине.

Сталинские переговоры с Сунгом были трудными, утомительными и очень расстроили советского вождя. Как Сталин пожаловался Гарриману после одной из встречь, он «не мог понять, что предлагает Сунг. Сунг говорил много, бессмысленно и долго, но они не смогли понять, что Сунг предлагает. Они попросили его написать предложения, но он не смог сделать этого… Они выдвигали собственные предложения письменно и по-русски, и по-английски. От Сунга получили только болтовню».

Тем не менее, переговоры Сталина с Сунгом продемонстрировали глобальное мышление советского диктатора в конце второй мировой войны. Главной темой Сталина было проведение параллелей между японской угрозой и той, что исходила от немцев. 2 июля он сказал Сунгу:

«Япония не погибнет, даже если капитулирует безусловно. История показывает, что японцы – великая нация. После версальского договора все думали, что Германия не возродиться снова. Но после 15-17 лет сила возвратилась. Если Японию силой поставить на колени, она тоже будет в состоянии повторить то, что сделала Германия».