Сталинский 37-й. Лабиринты заговоров

Правда, может быть, все закончилось бы тайной болтовней, если бы не Лейба Бронштейн. Свой роковой импульс события получили тоже летом 1931 года, когда работник Главтрансмаша троцкист И.Н. Смирнов, а через него и Пятаков встретились в Берлине с сыном Троцкого Львом Седовым.

Седов договорился с Пятаковым о финансировании Троцкого деньгами, предложив осуществить это на основе переплаты счетов по советским заказам, поступавшим германским фирмам «Демаг» и «Борзинг». То был циничный и иезуитский план, но, как любил говорить один из более поздних политических авантюристов: «Процесс пошел».

Этим же летом, проезжая через Берлин, с Седовым встретился и бывший троцкист, профессиональный разведчик под крышей корреспондента ТАСС в Женеве и Париже Владимир Ромм. Встречу организовал военный атташе Путна. От сына Троцкого корреспондент получил письмо для передачи Радеку. Как показал Ромм на процессе в январе 1937 года, в нем была директива Троцкого «об объединении с зиновьевцами, о переходе к террористическому методу борьбы против руководства ВКП(б), в первую очередь против Сталина и Ворошилова».

Пока сподвижники Троцкого организовывали за счет Советского государства финансирование комфортной жизни своего политического кумира, ошивавшегося за границей, и ждали от него директив, правые тоже собирали свои ряды. Сластолюбивый «любитель девочек» и «роскоши», пятидесятичетырехлетний секретарь Президиума ЦИК Енукидзе откликнулся на предложение Рыкова, Томского и Бухарина по вступлению в центр заговора.

Более того, Енукидзе взял на себя роль непосредственного руководителя «дворцового переворота». И уже в июле 1931 года он завербовал в состав его участников командующего Московским военным округом эстонца Августа Корка и коменданта Московского Кремля латыша Рудольфа Петерсона. Заговорщики не стали «изобретать велосипед». Их план был прост.

На допросе 20 мая 1937 года Петерсон показал: общий замысел Енукидзе по осуществлению «дворцового переворота» сводился к тому, чтобы работавшие в Кремле члены организации правых произвели нападение на руководителей партии и правительства и либо изолировали их, либо уничтожили. По замыслам участников подготовки этой акции, «план переворота мыслился путем вербовки работников Кремля в организацию правых и использования их служебного положения для устранения руководителей ВКП (б)».

Конечно, этот нехитрый план, идея которого потом еще долго витала в воздухе, не являлся оригинальным. Но именно его кажущаяся простота делала осуществление замысла вполне реальным намерением. Бросается в глаза, что все главные фигуры заговорщиков принадлежали к некоренным национальностям страны, причем двое из трех главных действующих лиц были выходцами из Прибалтики.

Впрочем, общность интересов военных заговорщиков существовала и без переплетения национальных корней. Командующий Московским военным округом Август Корк одновременно был и начальником гарнизона Москвы, которому по вопросам внешней охраны подчинялся комендант Кремля Петерсон. Поэтому все складывалось почти само собой, но идея исходила от Енукидзе. Этот холеный «любитель девочек» с одутловатым лицом и мешками под глазами демонстрировал заинтересованную активность.

В протоколе допроса Корка от 26 мая 1937 года указано: «Для захвата власти при помощи вооруженной силы, которая выделена для этой цели военной организацией… Мы рассчитывали для этого использовать школу ВЦИК». Корк показал, что сигнал о выступлении должен был поступить от Енукидзе, который лидерами правых в лице Рыкова и Бухарина был назначен руководителем этой операции.

Обсуждение акции заговорщики провели летом, а в начале осени они уточнили детали. Это произошло, показал на допросе Корк, когда он «проводил инспекторскую стрельбу» курсантов школы, находившихся в лагерях под Москвой. После окончания стрельб и ухода курсантов в бараки, на стрельбище остались командующий войсками МВО Корк, комендант Кремля Петерсон, начальник школы Горбачев и его заместитель, он же начальник учебного отдела Егоров.

Детализируя готовившуюся акцию, захват Кремля и членов правительства, заговорщики намечали осуществить ее в ночное время. При обсуждении плана привлеченный к участию в путче начальник школы ЦИК Горбачев «предложил на случай перестрелки со стороны членов правительства либо выключить свет, либо бросить в зал заседания дымовую шашку». Нехитрый план, простой расчет, дело оставалось только за решительностью и волей к действию.

Что же двигало заговорщиками? Каковы были их мотивы? На что они рассчитывали, готовя свержение власти?