Сталинский 37-й. Лабиринты заговоров

Казалось бы, что приличия были соблюдены. По неписаной традиции должно было последовать заверение в благодарности за оказанное доверие и обещание оправдать его. И Сталин снова попросил слова.

Но его выступление снова выглядело неожиданно. «Тогда я вношу другое предложение, - сказал он. - Может быть, ЦК сочтет целесообразным институт генсека уничтожить . В истории нашей партии были времена, когда у нас такого поста не было ».

- Тогда у нас был Ленин, - возразил Ворошилов.

- До X съезда у нас институтов генсека не было, - настаивал Сталин. - До XI съезда, - уточнил кто-то.

Сталин принял поправку:

Да, кажется, до XI съезда у нас не было этого института. Это было еще до отхода Ленина от работы. Если Ленин пришел к необходимости выдвинуть вопрос об учреждении должности генсека, то я полагаю, что он руководствовался теми особыми условиями, которые у нас появились после X съезда, когда внутри партии создалась более или менее сильная и хорошо организованная оппозиция.

Но теперь этих условий нет уже в партии, ибо оппозиция разбита наголову. Поэтому можно было бы пойти на отмену этого института. Многие связывают с институтом генсека представление о каких-то особых правах генсека. Я должен сказать по опыту своей работы, а товарищи это подтвердят, что никаких особых прав, чем-либо отличающихся от прав других членов Секретариата, у генсека нет и не должно быть .

- А обязанности? - раздался голос.

-  И обязанностей больше, чем у других членов Секретариата, нет , - не поддался на услужливую подсказку Сталин. - Я так полагаю: есть Политбюро - высший орган ЦК, есть Секретариат - исполнительный орган, состоящий из пяти человек, и все они, эти пять членов Секретариата, равны. Практически так и велась работа, и никаких особых прав или особых обязанностей у генсека не было.

Не бывало случая, чтобы генсек делал какие-нибудь распоряжения единолично, без санкции Секретариата. Выходит, таким образом, что института генсека, в смысле особых прав, у нас не было на деле, была лишь коллегия, называемая Секретариатом ЦК. Я не знаю, для чего еще нужно сохранять этот мертвый институт.

Я уже не говорю о том, что этот институт, название генсека, вызывает на местах ряд извращений. В то время как наверху никаких особых прав и никаких особых обязанностей на деле не связано с институтом генсека, на местах получились некоторые извращения, и во всех областях идет теперь драчка из-за этого института между товарищами, называемыми секретарями, например в национальных ЦК. Генсеков теперь развелось довольно много, и с этим теперь связываются на местах особые права. Зачем это нужно?

- На местах можно упразднить, - подал голос нарком труда В.В. Шмидт.

-  Я думаю , - настаивает Сталин, - что партия выиграла бы, упразднив пост генсека, а мне дала бы возможность освободиться от этого поста . Это тем легче сделать, что в уставе партии не предусмотрен пост генсека.

Председательствующий Рыков возразил:

- Я предлагаю не давать возможности т. Сталину освободиться от этого поста. Что касается генсеков в областях и местных органах, то это нужно изменить, не меняя положения в ЦК. Институт генерального секретаря был создан по предложению Владимира Ильича. За все истекшее время, как при жизни Владимира Ильича, так и после него, оправдал себя политически и целиком и в организационном, и в политическом отношении. В создании этого органа и в назначении генсеком т. Сталина принимала участие и вся оппозиция, все те, кого мы сейчас исключили из партии; настолько это было совершенно несомненно для всех в партии. Этим самым исчерпан, по-моему, целиком и полностью и вопрос о завещании… Это же вся партия знает. Что теперь изменилось после XV съезда и почему это нужно отменять институт генсека?

- Разбита оппозиция, - вновь пояснил Сталин. - Я предлагаю отвергнуть предложение т. Сталина, - настаивал Рыков, и его дружно поддержали: «Правильно, голосуй!»

- Голосуется, - объявил Рыков. - Кто за предложение т. Сталина: уничтожить институт генерального секретаря? Кто против этого? Кто воздержался?

- Нет, товарищи, - сказал Сталин. - Я при первом голосовании насчет освобождения меня от обязанностей секретаря не голосовал, забыл голосовать. Прошу считать мой голос против.

- Это не много значит! - добродушно зашумели в зале».

Этот разговор, состоявшийся на пленуме, знаменателен.

Очевидно, что Сталин не возражал против своего избрания в состав ЦК. То есть он не заявлял об отходе от политической деятельности. Он просил о ликвидации выделения своего положения в руководстве партии «формальным» символом занимаемого поста.