Сталинский 37-й. Лабиринты заговоров

Эти сотрудники входили в число лиц, наиболее приближенных в центральном аппарате к наркому. Об этом говорят занимаемые ими посты: Я.С. Агранов (Соренсон Янкель Шмаевич) - 1-й заместитель наркома; И.М. Миронов (Лев Каган) - начальник Экономического отдела; И.М. Островский - начальник административно-хозяйственного управления; К.В. Паукер - начальник Оперативного отдела (охраны членов правительства); М.Н. Гай (Штоклянд Марк Исаевич)- начальник Особого отдела; Иностранный отдел - А.А. Слуцкий, Главное управление милиции - Л.Н. Бельский, Кооперативное управление - М.Б. Шнеерсон.

Не менее ярко национальная особенность оппозиции проявилась и на московском процессе по делу «параллельного антисоветского троцкистского центра», состоявшемся в январе 1937 года, на котором предстали Арнольд, Богуславский, Радек, Дробине, Пятаков, Сокольников и другие.

Казалось бы, возникает странное противоречие: как при Ягоде, так и при сменившем его Ежове, вплоть до 1939 года включительно, евреи из НКВД уничтожали евреев-оппозиционеров. Главу об этих событиях Вадим Кожинов в своей книге тактично называл «Драма «самоуничтожения». Но безусловно, что в этой «драме» никто никому не раздавал заранее роли. Стремясь дать случившемуся объяснение, Кожинов отмечает «душераздирающую ситуацию». Он пишет: «На политической сцене подвизались евреи, которые, не войдя в русскую жизнь, вместе с тем «ушли» из своей национальной жизни, хотя и могли вдруг обратиться к ней в момент потрясения, - особенно на пороге смерти».

А. Орлов - Лев Фельдбин - рассказывал о дикой сценке: «20 декабря 1936 года, в годовщину основания ВЧК-ОГПУ-НКВД, Сталин устроил для руководителей этого ведомства небольшой банкет… Когда присутствующие основательно выпили, Паукер (комиссар ГБ 2-го ранга, т.е. генерал-полковник. - В. К.)… поддерживаемый под руки другими коллегами… изображал Зиновьева, которого ведут в подвал расстреливать (это было ранее, 25 августа 1936 года. - В. К.). Паукер… простер руки к потолку и закричал: «Услышь меня, Израиль, наш Бог есть Бог единый!» Конечно, со стороны Карла Паукера такая импровизация выглядела цинично, но из «песни» слова не выкинешь.

Считается, что с приходом на пост наркома Ежова люди из ближайшего окружения Ягоды попали в опалу. Однако и это не так. Точнее сказать, совершенно не так. Поскольку назначение в конце ноября 1936 года Марка Гая начальником Управления НКВД Восточно-Сибирского края, а Молчанова - наркомом внутренних дел Белоруссии и начальником Особого отдела Белорусского военного округа, скорее следует рассматривать как повышение по службе.

Для Агранова, Паукера, Чертока, Шанина и Островского вообще ничего не изменилось, они остались на прежних постах. Наоборот, Агранов в дополнение к должности 1-го заместителя стал еще и начальником Главного управления государственной безопасности. И если у Ежова были какие-то подозрения, то он ничем не проявил их. То есть даже после отстранения Ягоды от руководства НКВД члены команды бывшего наркома продолжали свою деятельность.

Да и сам Ягода еще не попал в западню. Правда, это продолжалось до определенного времени. Ежов все-таки ухватил нити, связывающие паутину заговора, как среди военных, так и в недрах собственного ведомства. Историки и очевидцы подчеркивают, что это время стало периодом сумятицы в органах НКВД.

Начальник охраны Сталина Рыбин свидетельствовал: «Аресты Ягоды, Агранова, Паукера, Воловича и Гинцеля проходили на моих глазах. Комендант Кремля комиссар Ткалун, подчиненный непосредственно Ягоде, застрелился. Комиссар Дагин был арестован, комиссар Курский застрелился, капитан Черток, порученец Ягоды, бросился с седьмого этажа и разбился насмерть. Затем исчезли Панов, Тихонов, Козлов и Голубев. Словом, весь наш командный состав разных рангов».

Однако это лишь эмоциональное свидетельство. Оно не отражает действительного хода событий. На самом деле в них не было такого острого детективного поворота. Потребовалось почти полгода после назначения Ежова на пост наркома, чтобы события стали приобретать определенную направленность. Уже одно это говорит о том, что в них отсутствовал заготовленный сценарий. И начались они с ареста 7 марта 1937 года бывшего начальника Секретно-политического отдела Г. Молчанова, являвшегося в это время наркомом внутренних дел Белоруссии. Но и это не стало переломом.

Лишь через полмесяца, 22 марта, был арестован другой участник заговора внутри НКВД - заместитель начальника Оперативного отдела Волович, который вместе с Паукером организовал для Ягоды прослушивание правительственной связи. Ягоду арестовали 29 марта. На следующий день был арестован его бывший секретарь коллегии наркомата Буланов и начальник административно-хозяйственного управления Островский. А в Горьком в туалете УНКВД застрелился его начальник Погребинский.