Иван Зенкевич

Сталкер. Рагнарёк районного масштаба

Пролог

Оно неслось по полям. Мощное мускулистое тело перелетало в огромном прыжке мелкие болотца и ручейки. Деревца, случайно подвернувшиеся на пути, ломались и с прощальным жалобным треском падали на землю. Но это были единственные звуки, оно умело двигаться очень тихо и незаметно, умело атаковать стремительно и фатально. Но сегодня в движениях существа чувствовалась нервозность, и, если кто-нибудь смог бы увидеть великого охотника, он бы сказал, что охотник стал добычей. Охотник убегает. Нет, это не паническое бегство, но отступление. Километры пропадали под огромными прыжками. Мелкая зональная фауна на ментальном уровне понимала, что лучше не попадаться на пути загнанного в безвыходное положение существа. Даже вальяжные с первого взгляда кабаны, практически неуязвимые многотонные монстры Зоны, как испуганные поросята, повизгивая, разбегались в разные стороны. Кто не успевал – получал сполна. Мощная лапища как бы мимоходом разрезала огромными когтями шкуру. Оно не хотело убивать, оно хотело сеять хаос и панику. Волны ужаса расходились от монстра, и туповатые мутанты, поддаваясь убийственному чувству, вовлекая все новых и новых особей, начинали ломиться подальше от центра Зоны. Это был исход. За несколько часов безостановочного гона монстр поднял сотни мутантов, сотни мутантов подняли тысячи, тысячи – еще тысячи. Как брошенный с горы камень провоцирует обвал, монстр спровоцировал прорыв. Прорыв раньше срока, прорыв за полдня до Выброса. Это был нонсенс! Но монстр знал, что на этот раз Выброс будет необычный. Это будет репетиция апокалипсиса. И если он пройдет успешно, за ним последует финальный удар по миропорядку. Он тоже начнется раньше, ненамного, на пару десятков минут, но раньше. Это будет другой Выброс, который, рождаясь, сольется с истинным Выбросом и перевернет Зону. Монстр не хотел участвовать в этом, но все, что он мог, – бежать. Его братья, пытаясь противостоять новому порядку, или пали, или были захвачены. Он единственный из последних Перворожденных, кто хотел и мог противостоять психофизическим приказам, исходящим из Дома мертвых. Один из немногих, кто остался на свободе, и единственный, кто не хотел мириться, он страстно желал помочь всем, кто скоро умрет. Он знал, что есть еще существа, способные бороться, но монстр не знал, как с ними договориться. Поэтому он просто убегал к границам Зоны, где уже начинали оживать минные поля и пулеметные точки, где гудели тревожные сирены, где солдаты занимали свои позиции согласно боевому расписанию, а артиллерия расчехляла крупный калибр для работы по площадям. На Периметр лавинообразно накатывали мутанты, пытавшиеся прорвать человеческую линию обороны.

***

– Товарищ генерал, разрешите обратиться! – Адъютант стоял вытянувшись, всем своим видом показывая, что он скорее умрет, а генерала лишний раз не потревожит. Генерал любил таких индивидуумов. Они были глупы, но исполнительны. Виктор Андреевич Демент специально их подбирал и культивировал, создавая идеального исполнителя для своих нужд. И вообще он как старый контрразведчик все любил делать сам. Ну, если и не делать, то главные ниточки держать в своих руках и ни с кем не советоваться.

– Обращайся, Григорий, только быстро.

– Товарищ генерал, телефонограмма с заслона. Твари пошли на прорыв раньше обычного примерно на три часа. Силы коалиции подверглись атаке, но не как обычно по всему периметру, а направленно, как будто нож в оборону воткнули. Правда, за исключением Зоны спокойствия, она спокойна, – самому адъютанту каламбур явно понравился, на лоснящемся розово-поросячьем лице появилась улыбочка. – Атаке подверглась только часть периметра. Российская и германская линия обороны. Направление прорыва – от АЭС-Припять к заслону. Уже сметены несколько укрепрайонов. База ученых «Лубянка» блокирована, и с ней потеряна связь, но датчики жизненных форм базы успешно сообщают, что все живы.

– Каковы потери и какие блокпосты прорваны? – Если честно, ему было не очень интересно, что произошло с позициями войск, ему всегда было интересно, к чему это приведет. А почему это произошло, уже вопрос прошлого, а его, как известно, не вернуть. Но информацию надо знать полностью.