Сталкер Темной Стороны

А может, все дело в том, что каждый и них, как и сам Щеголев, шагая по миру, залитому мраком, несет с собой весь свой свет? Иначе невозможно объяснить, откуда и герои, и автор черпают жизненные силы. Их не поддерживают ни ненависть, ни алчность, ни насилие. Любовь? Ее так легко растоптать. Творчество? Но что такое творчество в мире, где рукописи — извините, Михаил Афанасьевич, — горят, как ничто другое?

Где же та вечная батарейка, которая заставляет работать сердца в этом холоде?

Может, это тот самый внутренний язык Света, на который он переводит наречия окружающей его Тьмы?

*******

Прозу Щеголева трудно воспринимать, стоя целиком на свету. Для того, чтобы приблизиться к истинному восприятию ее красоты, нужно пересечь терминатор и углубиться в ночь. Великий рыцарь-джедай Оби Ван Кеноби предостерегал от Темной Стороны Силы — наивный лепет. Или он прикидывался? Не мог же он не понимать, что Светлая Сторона Силы не может существовать без Темной Стороны — и vice versa. А потому без экспедиций на Темную Сторону не обойтись — хотя бы для того, чтобы эту Темную Сторону изучить…

Александр Щеголев почти в каждом своем произведении уводит нас, как Сталкер в фильме Тарковского, в экспедицию по Темной Стороне. Читатель может поначалу даже не замечать, как густеет распластавшаяся впереди на дороге его тень, но вдруг его спины касается покрытая инеем рука, и загробный шелест втекает в его мозг:

— Кто звал меня?..

Я, человек, как мне хочется верить, светолюбивый, при чтении прозы Щеголева испытываю странное чувство голода по свету. Меня гнетет весомость его мысли — как будто свободно висящие в тесноте подземного коридора черные камни, преграждают они мне путь к выходу. Перечитывать его книги я иногда просто боюсь. На уровне сознания — я не его читатель.

Но сознание — это далеко не самая сильная часть человеческой личности. Ее рациональная часть, которая так важна в машиностроении («…и в животноводстве!»), пасует перед проблемами, корни которых ушли в абсолютный мрак, в бездны иррационального.

Я не могу отречься от Темной Стороны, если не хочу считать себя обрубком некогда цельной личности.

Фрейд был прав — подсознание наше гораздо более могущественно, чем сознание, иррациональное действует сильнее, захватывает жестче, бьет точней. Экзистенциальность так и льется из этих текстов. Шаг к краю. Край пропасти — терминатор.

Читатель и не замечает, что уже шагнул туда, что его влечет в бездну, что света больше нет… Он не успевает перевести дыхание, сбитое упругим встречным потоком черного ветра…

И замечает только, что уже вышел — книга дочитана, вокруг — день.

И тишина.

И снег.

*******

Даже в детской повести «Клетка для буйных», которая написана Щеголевым вместе с Александром Тюриным и удостоена премии «Старт» как лучшая дебютная фантастическая книга 1991 года, этот переход из света во тьму и обратно открывается перед читателем легко и незаметно. В городских сказках Каверина, например, все действие происходит «на свету» — потому-то так легко героям Каверина побеждать своих врагов. В «Клетке для буйных» герои побеждают кошмары на их собственной территории, в «сумеречной зоне», и тем более значима их победа над ожившими вещами, попытавшимися захватить над ними власть. Воплощения детских страхов продолжают нас преследовать всю жизнь, но никакой кошмар не будет тебе опасен, если ты его в детстве уже победил.

С Александром Тюриным Щеголев написал еще два произведения — «Доктор Джонс против Третьего Рейха», вольную фантазию по мотивам кинотрилогии Стивена Спилберга, и повесть «Сеть» — своеобразное «взрослое» развитие темы «Клетки для буйных». В «Сети» построена изумительная по красоте и законченности модель развития бюрократической советской махины, которая решила идти в ногу со временем и передоверила ответственность за принятие решений глобальной компьютерной системе. Жванецкий в одной из юморесок ужасался: «Вот так все взять — и дурной машине отдать?!» Да, Михал Михалыч, отдать, так спокойней… Одно ratio, без подсознания. Ничто не влияет на эффективность принятия решений. Никакая Темная Сторона…

А что рождается в недрах Сети — бог весть… Впрочем, если вам это интересно — вот роман «Свободный охотник». Искусственный мир, условное виртуальное пространство. Персонажи, которые перестали быть зависимы от игрока, который ими управляет, и обрели вместе со свободой рук все прелести свободы воли. Как писал во «Времетрясении» Курт Воннегут, автор веселый, злой и опасно похожий по затрагиваемым темам на Щеголева, «вот тут-то свобода воли и взяла всех за задницу». Свобода воли предполагает ответственность за свои решения. Ответственность делает нас подверженными страху ошибиться.

А страх — это врата на Темную Сторону…

*******

Но — сказал же Фредерик Пол десять лет назад: «Я уверен, что ядерная война будет. Но я также уверен, что кто-то после нее в живых останется. И большим оптимистом быть просто невозможно».