Стальное сердце. Часть 1

— Так, Наруто, что–то заболтались мы с тобой — это все конечно интересно, но дело делать тоже надо, так что марш отрабатывать жалование. Иди и поменяй бинты у пациентов из девятой палаты — там двое с глубокими резаными ранами. Не забудь, бинты насухо отрывать нельзя, приготовь раствор для обеззараживания, охлади его и размочи бинты им. Потом пойдешь и подготовишь посуду для приготовления общеукрепляющего раствора, у нас почти кончились его запасы — заодно и покажу, как его следует готовить. Понял меня? Все запомнил?

— Да, Хатеми–сан, я все сделаю.

— Поторопись. У нас сегодня еще много дел.

Вот так, примерно, и проходила моя работа в лечебнице. Интересно и познавательно, да. А потом меня попытались убить.

А дело началось вот с чего.

Ближе к концу третьей недели обучения в академии, как–то вечерком меня подловили пакостные братцы — это я Инудзуки имею в виду. В тот день, на уроке истории, я как обычно филонил: болтал с Хинатой, переписывался с Ино и Сакурой, травил байки с Шикамару и толстым Чоджи — веселые парни оказались, вполне общительные. И вот, одну из записок поймал дедок–преподаватель. Дедуган, одним поистине молниеносным движением, развернулся, сделал несколько шагов к первому ряду и перехватил записку прямо перед ладошкой Ино — мне аж завидно стало: выглядит как старая развалина, но как эта руина двигается! Развернул, почитал, похмыкал.

— Что там, Такуя–сенсей? — это Кибе неймется — Прочитайте, нам тоже интересно!

— Там написано, Киба, что ученик Узумаки изъявляет желание после уроков прибрать и помыть этот кабинет. Не так ли, а? Узумаки? — он посмотрел на меня и изобразил на своем морщинистом лике живейший интерес.

— Мммм, точно так, Такуя–сенсей. Изъявляю.

Да, что тут скажешь, как говорил наш капрал–наставник, еще в школе егерей, когда спалил нас за попыткой перелезть через стену вокруг школы и свалить в самоволку, к винищу и девкам — «Вы попали, ребятки, и будете драить сортиры. А знаете, за что наказаны? Не за то, что пытались слинять, а за то, что попались. Так что, вперед, сортирные демоны, швабры ждут героев!».

Так что, вооружившись соответствующим инвентарем, после занятий, я принялся мыть помещение. Это–то времечко лучшие мои други — славные братцы Инудзуки и выбрали, для того, чтобы предъявить мне свои претензии.

Приперлись они в аудиторию вдвоем — младший, который Киба, оставил где–то свою псину, зато прихватил короткую палку, старший оружия в руках не держал — так в себе уверен?

— Здравствуй, Узумаки — это Киба — занимаешься любимым делом? Уборщик, где тебе учиться на шиноби — мыть полы у тебя получается гораздо лучше! Ты бы, может, остался подметальщиком, у тебя так хорошо получается!

— А, Киба! И не один, как погляжу! А где же ваш третий братец? Ну, который обгадился в первый день? Ах, вот же он — показываю пальцем на старшего Инудзуки — Прости, не узнал, вы так похожи, близнецы, однако — того перекосило.

— У тебя длинный язык, Узумаки…

— Да знаю я, знаю. Сам от этого страдаю: когда рот закрываю — пополам складывать приходится. Так что вам от меня надо, мои скудоумные друзья? Пришли повеселить меня тупыми шуточками?

— Пришли научить тебя хорошим манерам Узумаки! — это решил постращать меня старший — Ты это надолго запомнишь! Можешь орать — тебя не услышат — в академии нет никого, и ты свое получишь прямо сейчас…

Я не стал ждать окончания этой проникновенной речи: пришел бить морду — так бей, нечего тут беседы беседовать!

В руках у меня было ведро с грязной водой, оставшейся после мытья пола, и эти помои я выплеснул оратору прямо в морду, и сразу же огрел дурного Кибу пустым ведерком по черепу — звон раздался поистине малиновый. Пинок в солнечное сплетение старшему — пусть отдохнет на полу — и резкий прямой справа в скулу оглушенному младшему Инудзуке завершили разгром.

— Приберитесь тут, клоуны, хорошо? А то грязи после вас… Хотя, что ожидать от таких как вы, креветок помойных…

Но, как в последствии оказалось, эта история имела гораздо более серьезное продолжение, чем я мог ожидать, хотя уже на следующий день я благополучно забыл про этот инцидент: по моему мнению, оно того не стоило — беспокоиться о двух придурках. Полезут — огребут еще, сеанс массажа лицевой части организма — что может быть проще! Не доходит через мозги, то, что ко мне лучше не лезть — дойдет значит через другие части тела, пусть не сразу — ведь долог и тернист путь познания истины, но мне для этого ничего не жалко (ни собственно Кибиной рожи, ни морд его родственников, сколько бы их там ни было). Поэтому я просто выкинул это из головы и продолжил заниматься своими делами: тренировки, учеба, работа — времени скучать не было, с трудом удавалось выкроить время, чтобы провести его с друзьями, или же просто выспаться.

Я‑то из головы выкинул, но вот кое у кого, видимо, продолжали болеть нанесенные мною душевные травмы: как же, на глазах у младшего брата опозориться! Попран авторитет, порушена репутация, ну и все такое…

Никак нельзя оставить сие безнаказанным!