Стальной десерт

– Товарищ генерал-лейтенант, этот Павел из меня всю душу вымотал! – на нервах ответил тот. – Поскольку на прямой рейс в Нью-Йорк он уже опоздал, то стал раздумывать, лететь ему туда с пересадкой или сразу домой, в Сан-Франциско. Долго определялся, но все-таки решил, что сначала в Нью-Йорк, чтобы с сестрой и матерью повидаться. Потом Павел начал прикидывать, что с деньгами делать. Снимать наличные или как-то безналом их передать какой-то тете Клаве? Опять долго межевался, наконец-то сказал мне, что он их ей на ее карту положит. Потом Павел выяснял у нее номер карты, пытался перевести деньги со своего счета на ее. Оказалось, что сделать это очень сложно. Тогда он стал снимать в банкомате наличные и класть их на счет этой Клавы. Одним словом, товарищ генерал-лейтенант, тот факт, что Павел улетел живым, – заслуга моей крепкой нервной системы. Любой другой человек на моем месте пришиб бы его.

– А я потому и выбрал тебя, что был уверен в том, что ты справишься, – серьезно ответил Щербаков.

Но Рябов посмотрел на него с большим подозрением. Не издевается ли над ним генерал?

– Но не больно-то заносись. Тут ребятам без тебя тоже тяжело пришлось. Так! Показывайте, что у вас с фотороботом! – приказал начальник главка и тут же получил лист бумаги.

Генерал, Гуров и Крячко стали рассматривать лицо человека, которого страстно мечтали увидеть живьем, и как можно скорее.

Особой приметой Скородубова можно было считать сломанный нос и уши, прижатые к голове. Видимо, он когда-то занимался боксом. Не густо! Таких людей в Москве сотни тысяч. То обстоятельство, что его руки были изуродованы каким-то заболеванием, вряд ли могло помочь. С тех пор как появились частные врачи, данное направление поиска преступников кануло в небытие. Это же не огнестрельное ранение, о котором все медики обязаны сообщать куда следует.

– Да-а… – разочарованно протянул Крячко. – Вряд ли мы что-то серьезное из этого выжмем. Внешность совершенно не запоминающаяся. Да и голос обычный. Странно, что Осипов смог его опознать.

– А если он его и не опознавал, а точно знал, кто к нему придет? – возразил Гуров. – Мы же не знаем, что доктор сумел выяснить.

– Мог и по изуродованным рукам опознать. Вдруг он тоже увидел их, как и Вячеслав? – предположил Стас.

– Не мог. Скородубов ему в глаза фонариком светил, – уверенно сказал Щербаков и спросил: – Леша, что по прослушке?

– Сейчас узнаем, – пообещал тот и заколдовал над своим компьютером, попутно объясняя: – Запись идет только тогда, когда звук появляется. Вот!

В комнате раздался незнакомый мужской голос:

– Привет, Смирный! Рассказывай, как там дела.

– Простите, мужики, но ничего рассказать не могу. Тайна следствия! – это был уже голос Геннадия Смирнова.

– От нас? – возмущенно спросил тот же человек. – Ты совсем охренел?

– Кефир, я не охренел. Мне сегодня Владимир Николаевич таких плюх навешал за мою самодеятельность, что щеки до сих пор горят. А за «Форд» взорвавшийся вообще мог и убить. Пригрозил, что в «одиночку» меня посадит, если я следствию мешать буду. А вы его знаете. Он если сказал, то сделает.

– Значит, нам теперь сидеть и ждать, пока они там раскачаются и эту суку искать начнут? – возмущался Кефир. – Да и найдут ли еще? Не больно-то шустро менты мышей ловят.

– А вот за это не волнуйтесь. Владимир Николаевич это дело полковнику Гурову поручил, а он лучший из лучших! Живая легенда МУРа! От него еще никто не уходил! Этот точно найдет!

– Ты побазарил бы с ним, объяснил, что мы не пальцем деланные, тоже кое-что можем, – подключился третий голос. – За доктора кого угодно на портянки порвем. Поднажал бы на него!

– Ага! Ты, Блоха, сам попробуй! – язвительно произнес Геннадий. – Он генералов по матери посылает. Я сам слышал! У него уголовники по одной доске ходят. А ты советуешь поднажать. Нет, я ни секунды не сомневаюсь, что он найдет. Серьезный мужик. Ни черта не боится! Круче него только Владимир Николаевич!

– Но неужели мы ничем не можем помочь? Невыносимо так вот сидеть, ждать и знать, что от тебя ничего не зависит! – нервничал Блоха.

– Как раз можем… – начал Смирнов.

Тут на него обрушился такой водопад ругательств, упреков и пожеланий, что странно было, как он в нем не захлебнулся.

– Дайте закончить, мать вашу! – проорал Геннадий.

Постепенно все стихли, и Смирнов рассказал им о Девяткиной. Публика тут же оживилась, стала бурно обсуждать, что и как надо сделать. В конце концов было решено, что какой-то Левша будет следить за ее машиной. Если она вздумает прогуляться, то за ней пойдет Чиж. Когда выяснится, в какой фитнес-центр ходит дамочка, туда отправится Жорка. Он самый фигуристый и накачанный, да и глаза у него такие наглые, что ни одна баба не устоит.

Щербаков, Гуров и Крячко старались совсем уж откровенно не усмехаться. Они слушали запись этого совещания и думали примерно одно и то же: «Чем бы дитя ни тешилось!..»

Но вот запись кончилась, и Щербаков решительно заявил: