Стальной лев. Восток

Расставшись с агитаторами, я еще какое-то время носился как угорелый по эшелону. Достал практически всех, включая поваров в ресторане, которым досталось за жирные, явно очень довольные жизнью, рожи. Исключение составили чекисты, занятые работой с местными жителями и ревизией склада подарков моего поезда, стенографистки (я же не глупый человек), машинисты и паровозные бригады. Набегавшись по вагонам, я решил, что на сегодня хватит. И так все летают с выпученными глазами, как оглашенные. Понаблюдав немного за началом работ на платформе с самолетами, отправился к себе в вагон-салон № 432. До обеда успел подправить и отредактировать текст моего выступления перед агитаторами и подписать приказ о создании Отдела агитации и пропаганды при Реввоенсовете Республики.

Я пил кофе и просматривал последние донесения, когда Глазман принес только пришедшую от Сталина шифрограмму.

На Пермском фронте все шло так, как предполагалось. Иосифу Виссарионовичу удалось заманить наступающих белогвардейцев в ловушку. Затея с телеграфом полностью оправдала себя, и операция «Бантик» прошла почти без сбоев. Как и задумывалось, в момент, когда колчаковцы подтянули для штурма города практически все свои ударные силы, в Перми началось «восстание офицеров», которым дирижировал лично председатель ВЧК товарищ Дзержинский. Чекисты устроили несколько пожаров в самом городе и серию взрывов за линией обороны красных. Поверив сообщениям с пермского телеграфа, в назначенное лично товарищем Сталиным время колчаковцы бросились на решительный штурм города и напоролись на подготовленные обороняющимися позиции.

Конница белогвардейцев, рванувшаяся в атаку, попала под перекрестный пулеметный огонь. Из ловушки сумели уйти очень немногие кавалеристы. Ударные пехотные части колчаковцев, наступавшие вслед за кавалерией, тоже попали в огневой мешок и оказались практически уничтожены сосредоточенным артиллерийским огнем. Превосходство большевиков в артиллерии и пулеметах оказалось подавляющим. Последовавшая затем атака красных кавалеристов поставила жирный крест на планах Колчака по захвату Перми.

Адмирал, находившийся в предвкушении громкой победы вместе с войсками под Пермью, сразу после того, как разгром его ударных частей стал очевиден, направился поездом в Екатеринбург. Он не мог даже подумать о том, что главный сюрприз от Троцкого — не поражение белогвардейцев под Пермью, а наступление Красной армии на Челябинск, начавшееся практически одновременно с пермским разгромом.

Узнав о начале наступления Красной армии и о взятии Уфы, Колчак попытался ускорить отступление своей армии из-под Перми, но Шапошников и Лашевич не давали белогвардейцам оторваться от преследования. Тем самым они выигрывали время для Южной ударной группы под командованием Фрунзе, которая рвалась сейчас к Челябинску. Попытки колчаковцев наладить оборону на направлении Пермь-Екатеринбург и перебросить под Челябинск подкрепления были пресечены. Большевики нанесли из Кунгура удар в направлении на Екатеринбург.

Части Второй чехословацкой пехотной дивизии, оборонявшие прямую дорогу на Екатеринбург, начали оставлять свои позиции. Не последнюю роль в этом сыграла как пропаганда, которую проводили среди солдат чехословацкого корпуса, так и простое нежелание этих людей воевать и умирать на чужбине за непонятные им идеи.

Несмотря на это прискорбное для всего фронта обороны Колчака событие, части Первого Средне-Сибирского корпуса, командование которым принял генерал Каппель, попытались выправить положение. Седьмая Уральская дивизия горных стрелков, прикрывавшая правый фланг чехословаков, практически сразу нанесла контрудар во фланг и в тыл наступающему Кунгурскому корпусу Красной армии. Как оказалось, генерал Каппель, предвидя именно такое развитие событий, сумел сосредоточить резервы на своем левом фланге.

Контрудар колчаковцев оказался достаточно силен и мог положить конец рывку красноармейцев на Екатеринбург, но своевременная реакция командира Тридцатой дивизии Блюхера, нанесшего удар в направлении на Верхние Исады, заставила каппелевцев перебросить силы с кунгурского направления для ликвидации прорыва. Рейд кавалерийских частей большевиков по тылам белогвардейцев создал угрозу уральским горным стрелкам, которым пришлось приостановить атаку частей наступающего Кунгурского корпуса. Вместе с этим, возникла опасность окружения всей группировки белых, отступающей от Перми, так как Блюхер получил возможность захвата станции Кормовище железной дороги Пермь-Екатеринбург. Каппель не мог оставить без внимания оба направления, но ему элементарно не хватало сил прикрыть бреши, пробитые в обороне фронта.