Стальной царь

Было 3 мая 1941 года. Я провел на море примерно сто пятьдесят часов. Разрушение Сингапура Третьим Флотом имперской Японии произошло три месяца назад.

Глава 2

Разрушение Сингапура

То, что разрушили японцы, было своего рода утопией.

Задуманный как модель для других больших поселений, которым предстояло в будущем возникнуть на Востоке, Сингапур с его изящными белыми небоскребами, монорельсовой дорогой, снабженной светофорами, комплексом безупречно функционирующего аэропарка был своего рода образцом для граждан нашей империи — символом того благоденствия, которое британское господство должно было в конце концов принести своим народам.

И вот Сингапур сгорел. Я был, вероятно, последним европейцем, ставшим свидетелем его уничтожения.

Прослужив два месяца на португальском воздушном торговом судне «Пальмерин», я нашел ещё несколько случайных заработков — обычно я замещал заболевших или ушедших в отпуск. В конце концов я застрял в Рангуне «Рангун (до 1755 г. Оккала, затем Дагон) — столица Бирмы. В 1852 г, захвачен Англией, центр английских владений в Бирме.», не имея ни малейшей надежды найти себе работу. Там у меня вышли все деньги, и я был уже готов взяться решительно за любую работу, вплоть до того, что хотел завербоваться наемником в какую-нибудь армию. Тогда-то один из моих знакомых по бару рассказал мне о том, что нынче вечером освободился один из офицерских постов.

— Чифа прибили в драке возле чайного домика, — сказал он и мотнул головой в сторону выхода. — Затеял потасовку капитан. Платит он плоховато, зато вы, по крайней мере, выберетесь из Рангуна, что скажете?

— Скажу, что вы правы.

— Вот он там как раз и сидит. Представить вас ему?

Я выразил согласие. И вот таким образом я оказался в Сингапуре, пусть даже не вполне на том корабле, на который завербовался.

Вечно засаленный киприот, командовавший «Андреасом Пападакисом», родом из какой-нибудь гнусной портовой дыры, торговал напропалую любым товаром, если тот сулил хоть малую прибыль. Поначалу мы направлялись в Бангкок, но во время шторма, когда наша система связи вышла из строя, машины отказали. Два дня нас мотало и болтало. Мы предпринимали попытки произвести ремонт, находясь в воздухе, вследствие чего потеряли двух матросов. Наконец наш старый воздушный мешок начал заваливаться и неуклонно пошел вниз.

«Пападакис» не был создан даже для малейшей непогоды, и даже при самой небольшой опасности на него нельзя было полагаться. Кабель гондолы и рулевая система требовали неотложного ремонта. Мы упустили момент, когда проплывали над водой и тем самым отказались от малого шанса приземлиться, не подвергаясь серьезной опасности. Капитан был занят тем, что напивался как свинья, и ни в какую не желал слушать моего совета; что до остальных членов экипажа, этого пестрого сброда подонков из всех портов Адриатики, то те впали в откровенную панику. Я прилагал все усилия к тому, чтобы уговорить капитана выпустить оставшийся газ, но он сказал мне, что лучше знает, что ему делать. И как следствие — мы падали, мы опускались все ниже и ниже, приближаясь к Малайскому полуострову. «Андреас Пападакис» стонал и вздыхал, как будто собирался лопнуть по всем швам.

Весь корпус дрожал. Капитан стоял у переднего окна, уставившись наружу, и лицо его не выражало абсолютно ничего. Мне показалось, что он тихо препирался по-гречески с силами судьбы, которых считал ответственными за постигшее пас несчастье. Он, похоже, вообразил таким образом найти выход из неизбежного и намеревался выторговать себе спасение. Я крепко держал рулевое колесо и пламенно молился о том, чтобы наконец показалось море или, по меньшей мере, река, но мы падали над густыми джунглями. Я вспоминаю о море зеленых ветвей, об отвратительном хрусте ломающегося металла и дерева, об ударе по ребрам, который отбросил меня назад в объятия капитана, который немедленно отозвался отборной бранью.

По случайности он спас мне жизнь, в то время как сам сломал себе позвоночник. Раз или два я ненадолго приходил в себя, когда меня выковыривали из груды обломков, но впервые очнулся в госпитале св. Марии в Сингапуре. Я сломал несколько костей, которые уже заживали, и получил несколько ранений, за которыми также хорошо ухаживали. Скоро я уже набрался сил, за что благодарен Фонду Вспомоществования Воздухоплавателям, оплатившему мое лечение и время моего выздоровления, проведенное в больнице.

Мне повезло. Кроме меня, в живых остались ещё два человека. Пятеро других умерли в больницах для туземцев, куда их доставили.