Стальные останки

Но у стражников вскипела кровь. Одного крика ни за что не хватило бы, и Рингил, осознавая это, пришел в движение еще до того, как слова сорвались с губ. Он вскинул левую руку, поймал дубинку на лету и дернул, что было сил. Застигнутый врасплох стражник потерял хватку и споткнулся. Рингил схватил его за шиворот другой рукой и без церемоний швырнул прочь с дороги. Потом он надвинулся и пустил в ход чужую дубинку, чтобы покончить с представлением.

Тычок в живот, разбить костяшки на дубинке противника, подсечь ноги. Блок! Толчок! Удар! Рингилу давно не случалось драться палкой – пару лет назад, когда он оказался на мели и заработков от рассказывания историй не хватало, чтобы покрыть расходы, Джеш соблазнил его принять участие в каком-то деревенском состязании, – но он не забыл, как поддерживать темп. Усиленно тренировался с муляжом маджакского копья в Академии, прежде чем ему позволили взять в руки настоящее, и была еще ихельтетская техника рукопашного боя, которая переродилась в бой с использованием простого бамбукового шеста… Стражников тоже обучали, разумеется, но без особого усердия, и новой атаки они ждали меньше всего. Рингилу понадобились считанные секунды, чтобы отогнать их от павшего ветерана, а потом он вынудил противников рассеяться опасливым кругом вроде того, каким они перво-наперво приблизились к Дарби. Разница заключалась в том, что теперь двое из них лежали на мостовой и вне ее пределов, за что стоило благодарить Дарби. Остальные четверо, подсобрав коллекцию легких ушибов, понятия не имели, как вести себя с пришлецом – в самом деле: мягкий словно мох плащ такой синевы, какая бесспорно стоила их годового жалования, а под плащом – столь же превосходная, вышитая одежда, к тому же на спине меч, в глазах убийственное спокойствие, и украденную «дневную» дубину держит одной рукой, отставив в сторону, что твой клинок…

Рингил медленно повернулся, нацеливая поднятую дубинку по очереди на каждого противника и бросая им вызов.

– Думаю, с арестом всё понятно, – сказал он ровным голосом. – На том и остановимся, ладно?

– Это вмешательство в дела Стражи! – выпалил молодой и проворный, кому в пылу драки удалось прижать Дарби. – Он не в первый раз нарушает общественный порядок.

– Возможно. – Рингил, ступая боком и не спуская глаз с кружащих стражников, ткнул лежащего на мостовой Дарби ботинком. Ветеран застонал. – Но он теперь не в том состоянии, чтобы кому-то досаждать, не так ли?

– Он уже нападал на людей. У него в этом смысле богатая история.

– Что ж, мы с вами не историки. Где пострадавшие?

К несчастью, клерки-законники не сбежали, а прятались в толпе. Теперь оба выступили вперед: одежда растрепанная, лица раскраснелись и покрыты мелкими царапинами.

Рингил бросил на них взгляд.

– Вы ввязались в драку с этим человеком?

– Он на нас напал! – выпалил тот, что выглядел более помятым. – Без повода. Увидел в толпе и стал толкать, оскорблять – и все без причины.

– Говнюки лживые… – проговорил заплетающимся голосом Дарби у ног Рингила, с трудом приподнявшись на локте. Пахнуло крепким духом немытого тела с примесью мочи и дешевого пойла. Определенно, он не мылся пару месяцев. – Сказали, дескать, я «животное». Гребаный болотный ленивец. Не так давно я сражался, чтобы ваших мамаш не насадили на большой ящериный хер. И это мое спасибо? Я зарабатывал себе на жизнь честной, мать ее, сталью, а не отнимал у людей дома и семьи, орудуя бумагой и чернилами.

– Не понимаю, о чем он, – заявил второй клерк, поспокойнее товарища. Он, похоже, профессиональным взглядом успел оценить наряд Рингила. – Но, судя по его состоянию, очевидно, кому из нас можно верить.

– На нем мундир егерского полка, – сказал Рингил, стараясь не дышать носом. – Значит, когда-то его сочли достойным отдать жизнь за этот город. Может, в его словах есть зерно истины.

Клерк залился краской.

– По-вашему, господин, я лгу?

– Не я произнес это слово.

Повисло хрупкое молчание. Толпа наблюдала, впитывая каждую мелочь. Клерки беспокойно переглянулись. Из оружия у них были только короткие церемониальные стилеты, которыми эти парни явно не умели пользоваться.

– Послушайте… – начал один из них.

Рингил покачал головой.

– Вам обоим лишь слегка досталось. Один визит в купальни, и все пройдет. На вашем месте я бы смирился и отправился домой. Считайте это ценным уроком хороших манер.

Он смотрел в глаза обоим достаточно долго, чтобы убедиться, что они последуют совету. Проследил взглядом, как они проталкиваются через собравшихся зевак, сердито бормоча друг на друга, пару раз бросив через плечо недовольные взгляды – и только. Толпа поглотила их, зеваки начали возбужденно переговариваться. Никто из зрителей не расстроился таким поворотом. Рингил снова обратил внимание на стражников.

– Похоже, заинтересованная сторона отказывается от иска, – небрежно проговорил он. – Итак, что вы скажете – мы проявим к ветерану немного гражданской снисходительности? Отпустим с предупреждением?

По толпе прокатилась волна возгласов. Они звучали как согласие.