Стальные пещеры

— Партнер Элайдж, вы же знаете, что скелет робота сделан из металла, несравнимо более прочного, чем человеческие кости. Для движений у нас выделяется больше энергии, они стремительнее, более четко контролируются. Третий Закон гласит: «Робот должен заботиться о своей безопасности». Нападение человека было бы предотвращено без малейшего труда. Самого сильного человека можно мгновенно обездвижить. А вероятность, что робот будет застигнут врасплох, крайне мала. Присутствие человека мы определяем сразу же, иначе мы не могли бы выполнять свои функции.

— Ну послушай, Дэниел! — сказал Бейли с досадой. — Третий-то Закон гласит не совсем то! «Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в какой это не противоречит Первому и Второму Законам». Второй Закон гласит: «Робот должен повиноваться всем приказам, которые дает человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону». Ну и Первый Закон: «Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред». Человек может приказать, чтобы робот себя уничтожил, и робот использует собственную силу, чтобы разбить собственный череп. А если человек нападет на робота, тот не сможет предотвратить нападения, не причинив человеку вреда. А это будет нарушением Первого Закона.

— Вы, мне кажется, думаете о земных роботах, — сказал Дэниел. — На Авроре (и на любом космомире) роботов ценят выше, чем на Земле, и в целом они сложнее, многостороннее и стоят дороже. Третий Закон заметно сильнее в сравнении со Вторым, чем на Земле. На любом космомире приказ самоуничтожиться будет подвергнут анализу и выполнен, только если причина окажется достаточно веской — наличие явной и неотвратимой опасности. А при отвращении нападения Первый Закон нарушен не будет. Аврорианские роботы очень умелы и способны обездвижить человека, не причинив ему ни малейшего вреда.

— Ну а если человек будет настаивать, что неминуемо погибнет, если он — робот — себя не уничтожит? Неужели робот и тогда не подчинится?

— Аврорианский робот, безусловно, усомнится в таком утверждении, если оно будет голословным. Ему потребуются четкие доказательства того, что в противном случае человеку действительно угрожает гибель.

— А если человек достаточно хитер и подстроит так, что роботу представится, будто опасность реальна и очень велика? Именно такая находчивость и заставляет тебя исключить неумных, неопытных и не вышедших из детства?

— Нет, партнер Элайдж, не она.

— В моих рассуждениях допущена ошибка?

— Нет.

— Следовательно, ошибочно мое предположение, что ему были нанесены физические повреждения. На самом деле физически он цел и невредим?

— Да, партнер Элайдж.

«То есть сведения Лавинии Демачек были верными», — подумал Бейли.

— Значит, Дэниел, робийство было психическим. Роблок! Полный и необратимый.

— Роблок?

— Упрощение термина «роботоблок», означающего перманентное отключение позитронных связей.

— На Авроре слово «роблок», партнер Элайдж, не употребляется.

— А как это называется у вас?

— Мы говорим «умственная заморозка».

— Два способа описать одно явление.

— Возможно, партнер Элайдж, разумнее будет пользоваться нашим, или ваши собеседники аврорианцы вас не поймут, и в разговоре возникнут затруднения. Вы недавно сами сказали, что разница в словах имеет значение.

— Ладно. Буду говорить «умственная заморозка». А она может наступить мгновенно?

— Да. Но робопсихологи считают, что шансы на это крайне малы. Как человекоподобный робот могу сообщить, что ни разу не испытал ничего, хотя бы отдаленно напоминающего умственную заморозку.

— Следовательно, остается предположить, что какой-то человек сознательно создал ситуацию, ведущую к умственной заморозке.

— Именно это утверждают противники доктора Фастольфа, партнер Элайдж.

— А поскольку для этого требуется практическое владение робопсихологией, опыт и умение, неумные, неопытные и не вышедшие из детства автоматически исключаются.

— Абсолютно логичный вывод, партнер Элайдж.

— И открывается возможность составить точный список аврорианцев с достаточной квалификацией, тем самым очертив группу подозреваемых, вряд ли очень многочисленную.

— Это было сделано, партнер Элайдж.

— Так сколько имен в этом списке?

— В самом подробном из предложенных — одно.

— Только одно имя?! — сердито крикнул Бейли, нахмурив брови.

— Только одно имя, партнер Элайдж, — негромко сказал Дэниел. — Это вывод доктора Хэна Фастольфа, крупнейшего теоретика в области робопсихологии на Авроре.

— Так где же тут тайна? Чье это имя?

— Доктора Хэна Фастольфа, естественно, — ответил Дэниел. — Я же только сейчас сказал, что он крупнейший теоретик в области робопсихологии на Авроре, и, согласно профессиональному заключению доктора Фастольфа, только он один на Авроре был бы способен довести Джендера Пэнелла до полной умственной заморозки без каких-либо следов того, как это было достигнуто. Однако доктор Фастольф, кроме того, утверждает, что он этого не делал.

— Но никто другой сделать этого не мог?

— Вот именно, партнер Элайдж. В этом и заключается тайна.