Стань моим парнем

– Моему сыну не нравятся поверхностные девушки, поэтому в тебе, должно быть, есть нечто большее, чем ты думаешь.

– Я не нравлюсь Хейдену. Просто между нами была взаимовыгодная договоренность, которая теперь, к сожалению, себя исчерпала. – Ему казалось, что после вечеринки он у меня в долгу. Но теперь долг был возмещен. Мы равны.

И после проведенного вместе с ним дня я поняла, что это меня расстроило. Мне хотелось, чтобы я ему нравилась, так как, сколько бы ни пыталась, больше не могла отрицать тот факт, что он мне нравился.

Я слегка улыбнулась Оливии и вышла из машины:

– Большое спасибо, что подвезли.

Глава двадцать четвертая

Родители ожидали меня, когда я вошла в дом.

– Как все прошло? – с надеждой на лице спросил папа. И мне захотелось поступить именно так, как предложила миссис Рейнолдс, – рассказать все ему с мамой. Но в то же время мне хотелось дать Дрю возможность объясниться первым. Потому что я не желала причинять боль родителям и до сих пор надеялась, что видела, возможно, самую худшую часть фильма и что если зайду на сайт, то уверюсь, что автор этой работы в действительности не насмехается над всей моей семьей.

– Нормально. Можем поговорить об этом завтра? Я немного устала с дороги.

– Конечно. Я так рада, что ты была там ради брата, – сказала мама. – Теперь я жалею, что мы не поехали.

– Нет. Пожалуй, к лучшему, что вы не поехали. Он был занят. – Я замолчала, а потом посмотрела на маму: – Ты до сих пор накрашена.

Смена темы разговора, казалось, на мгновение ее озадачила. Она поднесла руку к своей щеке:

– Да, конечно.

– Уже поздно.

– Я еще не готовилась ко сну.

– Извините, что заставила вас ждать.

Когда я шла к себе в комнату, завибрировал мой смартфон, и я его достала из сумочки.

«Не смотри фильм. Он неприятный».

Сообщение Хейдена меня не остановило. Я должна была посмотреть. И должна была знать, что мог увидеть весь мир в Интернете. Переодевшись в пижаму, я взяла ноутбук. И попыталась смотреть фильм так, будто на экране была не я, а какая-то незнакомая семнадцатилетняя девушка. Даже если бы мне удалось это сделать – и хотя бы на короткий момент представить, что вижу не себя, – то я бы все равно испытывала стыд за девушку с зависимостью от социальных сетей. С зависимостью от мнения посторонних людей. Не имеющую собственной точки зрения, но слушающую других. Не знающую, что она представляет собой на самом деле. Меня убивало, что Хейден посмотрел фильм.

Я с силой захлопнула ноутбук и спрятала голову под подушку. Хейден был прав: мне не следовало это смотреть. Мне следовало остановиться после трехминутного фрагмента, который я уже видела.

Дрю позвонил около девяти часов утра. Мне не хотелось отвечать, и в то же время я желала услышать его оправдание. Мне хотелось, чтобы оно у него было.

– Алло.

– Джиа, ты не должна была приезжать.

Я ничего не говорила. И думала, что не смогу. Если это его извинение, то оно не очень хорошее.

– Я прямо во время съемки тебе сказал, что собирался использовать видео для университетского проекта, – поспешно прибавил он с оправдательными нотками в голосе.

У меня на глазах выступили слезы. Но я, как и всегда, приложила все силы, чтобы они не пролились.

– Просто… Я думала, что тот разговор был проявлением заботы обо мне, а не ради какого-то дурацкого проекта.

– Джиа, конечно, я о тебе забочусь. Я пытаюсь помочь тебе и многим другим людям, вынося это на всеобщее обозрение. Ты знала, что проводились исследования, доказывающие, что «Фейсбук» может стать причиной депрессии? Когда сравниваешь себя с остальными и нуждаешься в самоутверждении, ты наносишь вред своему психическому состоянию.

– Ну, твой фильм доказал мне это лучше, чем «Фейсбук», Дрю. Я чувствовала себя дерьмом. Как какая-то поверхностная, глупая девочка, которая даже не понимает саму себя. – Мне многого стоило ему в этом признаться. Намного тяжелее, чем признаться в этом же маме Хейдена.

– Я хотел, чтобы это послание дошло до зрителей. Они должны были в тебе увидеть себя.

– Не думаю, что это сработало. Так как меня высмеяли после церемонии.

– Тогда эти люди идиоты.

– Это не похоже на извинение.

– Мне стоило тебе об этом рассказать.

И это тоже не похоже.

– Когда ты превратился в претенциозного придурка?

– Я разместил его на «Фейсбуке». Ты там увидела?

Я тихо ахнула.

– Джиа, я…

Я завершила разговор, потому что мне хотелось кричать и оскорблять его, а моя голова уже и так болела.

Я вырвала листок из тетради, лежащей на столе, и записала адрес сайта, на котором можно было посмотреть фильм. Когда я шла в кухню, грудь так сжимало от злости, что, казалось, сейчас упаду в обморок. Родители сидели за столом: папа читал воскресную газету, а мама просматривала в Сети раздел о недвижимости. Они одновременно подняли голову, когда я прихлопнула листок к столу.

– Потише, – сказал папа, улыбаясь. – Что случилось?

– Ваш сын придурок. Просто подумала, что вы должны это знать. Пап, я беру твою машину. Буду в библиотеке. – После этих слов я вышла из кухни.

Мои родители промолчали, настолько они были поражены.