Стань моим(СИ)

- Хватит, Вячеслав! В конце концов, мне надоело!

К Вячеславу подошёл Сиренев.

- Ты оставишь её в покое, или нет? - прохрипел молодой человек.

На этот раз Вячеслав ограничился только тем, что оторвал от себя его руки.

- Аглая. Значит, ты не хочешь говорить со мной?

- Нет.

- Прошу тебя, ради нашей любви!

- Уйди.

Вячеслав несколько секунд молча смотрел на неё.

- Тогда прощай, - проговорил он сорвавшимся голосом.

Он шагнул к Аглае, потом вдруг остановился, резко развернулся и зашагал прочь. Спустя минуту он скрылся за поворотом аллеи.

Сиренев тяжело дышал.

- Ты его круто отшила. Он больше не вернётся... - Он взглянул на неё. - Извините, я, кажется, перешёл на "ты"...

- Ничего. Подойди ко мне.

Она достала платочек и вытерла кровь с его губы, потом помогла отряхнуть от налипшей травы майку и джинсы.

Сиренев был явно смущён исходом своего поединка с Вячеславом.

- Давно собирался заняться карате, да всё времени не было, - пробормотал он. - При первой возможности начну тренировки.

- Ты дрался отчаянно, - сказала она, печально улыбаясь.

Он внимательно посмотрел на неё.

- Тебе сейчас, наверно, тяжело. Ты любила его.

- Да, - кивнула Аглая, подавляя вздох. - В том-то и штука, что любила.

Сиренев взял её за руку.

- На нас смотрят люди, пойдём отсюда.

Аллея привела их к каменной лестнице, спускавшейся с довольно крутого склона. Аглая остановилась перед ступеньками, высвободила руку. Она еле сдерживала себя, чтобы не расплакаться.

- Дмитрий, будет лучше, если мы сейчас перестанем встречаться.

Он печально взглянул на неё.

- Мне, во-всяком случае, лучше от этого не будет.

- Но ты ведь сам видишь, что произошло. Мне надо прийти в себя.

- Ну вот и поедем в Сочи. Перемена обстановки - лучший способ обрести душевное равновесие.

- Ты меня не понял. Я хочу побыть одна.

- Но ведь ещё полчаса назад ты соглашалась поехать!

Аглая дрожащими пальцами коснулась виска.

- На меня, наверное, плохо действует жара... Нет, я не поеду в Сочи. Прости меня, Дима, но я еду в Москву.

- Я еду с тобой. Две недели я совершенно свободен.

- Нет-нет... Нам лучше попрощаться... прямо сейчас... - Она подняла на него заблестевшие от слёз глаза. - Я позвоню тебе... или напишу...

Он покачал головой.

- Я знаю, мы больше не увидимся. Аглая... на прощанье... один поцелуй...

Он приблизился к ней, но она с криком "Нет, нет!" - отшатнулась от него и бросилась бежать. Она скрылась, а он всё стоял, глядя ей вслед.

Не помня как, Аглая вернулась в гостиницу, упала на кровать и отчаянно зарыдала.

Глава 14

Носильщик сгрузил сумки у того места на платформе, где должен был остановиться девятый вагон. Эрнстов принялся расхаживать по перрону, недовольно поглядывая на большие вокзальные часы.

- Уже двадцать один тридцать, а поезда нет как нет. Помяните моё слово, Аглая Степановна, его подадут за пять минут до отправления. И увидите, какое столпотворение начнётся. У нас всегда так.

Аглая стояла возле вещей, раскрыв косметичку и разглядывая себя в зеркальце.

- У вас усталый вид, - заметил Альфред Осипович. - Такое впечатление, что здесь, на благословенном юге, вы и не отдохнули вовсе.

Аглая убрала косметичку в сумочку, села на чемодан и подперла голову кулаком.

- До сих пор не можете прийти в себя после стычки с тем нахалом? Не стоит, не принимайте слишком близко... - Эрнстов заложил руки за спину, выпятил живот и всмотрелся вдаль. - Вон, кажется, едет наш поезд... А он нахал, честно вам скажу! Видел я нахалов, но таких - никогда! Не удивлюсь, если узнаю, что он уже привлекался милицией... - Он приподнял панаму и вытер рукой вспотевший лоб.

Аглая невесело усмехнулась.

- Вы всё ещё помните об этом...

- Ещё бы не помнить! - Эрнстов разгорячился. - Ведь он испортил новый костюм! Какие вы, однако, чудные, Аглая Степановна. "Вы ещё помните"... Тут поневоле запомнишь! Кстати, напрасно вы уговорили меня не заявлять на него в милицию. Закатал бы я его годков на пять...

Эрнстов прошёлся, грозно поглядывая по сторонам. Аглая сидела неподвижно.

С каждой минутой на перроне становилось многолюднее. То и дело подходили носильщики с тележками и разгружали вещи. Справа и слева от Аглаи появились груды чемоданов, сумок и баулов; в толпе верещали младенцы, сновали цыгане, кавказцы, торговки булками и семечками.

Медленно, с грохотом и лязгом, к перрону подошёл поезд. Толпа заволновалась, сумки и баулы пришли в движение.

- Как бы не заняли наше купе, - озабоченно пробормотал Эрнстов. - А то в таких паршивых городишках публика никаких порядков не признаёт... Я, Аглая Степановна, сейчас попытаюсь протиснуться со своим чемоданом, а вы пока здесь меня подождите, потом помогу вам затащить ваши вещички.

Аглая рассеянно кивнула.

Как странно, печально закончилась её поездка в Черноморск! Даже хуже, чем в прошлом году. Тогда Вячеслав просто удрал без объяснений, и ей, по крайней мере, ещё можно было на что-то надеяться, строить иллюзии и как-то оправдывать его в душе. Теперь же - полный финиш. Рассыпалась в прах, сгорела до тла её единственная, настоящая любовь...

- Аглая?