Станем нежнее

Осталось лишь пожать плечами для большей убедительности: блондинка не могла знать, что Рома — её брат. Никто не знал, и до окончания ближайшей олимпиады, на которой он будет выступать, не должен узнать! Аля помнила, как тяжело их семье далось это решение, и насколько трудно было самому Роме: брат взял девичью фамилию матери и старательно не попадался на глаза прессе, избегая любого внимания. В мире, где практически все покупается и продается, он не хотел, чтобы его победы могли связать с деньгами отца.

Аля, в отличие от него, могла мириться с положением избалованной папиной дочки, которой её считали, и иногда даже извлекала из этого выгоду. В Роме же бушевал юношеский максимализм: он считал, что всего должен добиться сам, не принимая сторонней помощи.

Как ему удавалось скрываться от общественности все эти годы — совершенно другая история. Самым ужасным для девушки было то, что она не могла выкладывать совместные фотографии с братом, со всеми остальным можно было смириться.

— Дашь потом журнал? Я тоже хочу прочитать, — Ксюша подмигнула ей и упорхнула по своим делам — она была необычайно легкой на подъем и постоянно то исчезла, то появлялась в разных местах. Аля была не уверена, что кто-то смог бы уследить за всеми её перемещениями.

— Да, мне немного осталось! — едва успела бросить ей вслед девушка.

Ровно в девять она постучалась в кабинет Туманова и, получив разрешение войти, подошла к его столу.

— Не занят? Можем обсудить анализ конкурентов? — спросила она вежливо и села в кресло, на которое он кивнул.

— Ты ведёшь себя так лицемерно! Не понимаю, как тебе удалось расположить к себе Воронову, — Кирилл покачал головой, сложив руки на столе, — всегда думал, что она хорошо разбирается в людях.

— Вчера тебя моё лицемерие совершенно не смущало, — гневно фыркнула девушка и, громко захлопнув крышку ноутбука, вышла из его кабинета.

Как только она села за стол, телефон завибрировал от пришедшего уведомления, и Аля рефлекторно потянулась, чтобы его разблокировать.

— Ты не боишься, что тебе будет больно? — входящее сообщение было от Кирилла, он решил достать её хотя бы таким способом, раз она отказалась говорить с ним вживую.

— Ты мне угрожаешь? — напечатала девушка мгновенно и, не колеблясь, нажала кнопку “отправить”. Губы непроизвольно изогнулись в усмешке, и она подписалась на его профиль в ответ.

— Не хочу, чтобы ты разочаровалась в своём папике, — прямолинейно, грубо, но сердце забилось быстрее, будто она катилась на “американских” горках. — Он не бросит семью ради тебя. Не боишься остаться у разбитого корыта?

— Это не твоё дело! Почему тебя так волнует моя жизнь? — если это то, о чем она думает, то у этого парня достаточно глупый способ показать ей свою заботу.

— Потому что ты малолетняя дурочка…

— И ты решил не упустить шанс этим воспользоваться? — Аля так и не смогла удержаться от колкости в его адрес.

Она не сразу поняла, что случилось: по барабанным перепонкам ударил резкий звон разбитого стекла. Оторвавшись от телефона, она подняла глаза и увидела недоуменные лица других. Произошедшее стало неожиданностью: кто-то из девушек испуганно взвизгнул, один парень рванул к Туманову и чуть не снес дверь в его кабинет. Аля поняла, что грохот донёсся именно оттуда, и тоже подскочила на ноги — в голову ударил адреналин.

Таргетолог Миша, который первым залетел проверить начальника, оставался там долго, следующей вбежала Ксюша и охнула, остановившись прямо на входе.

— Аптечку принесите! Быстро! — крикнула она в сторону, не адресовывая эти слова кому-то конкретному, и зашла внутрь.

Аля начала подбираться ближе, чтобы понять, что всё-таки произошло. Опираясь на косяк двери, ведущей в кабинет Кирилла, она замерла, едва не упав в обморок от увиденного: стеклянная перегородка в смежной с соседним кабинетом стене была разбита, а над парнем уже кружили Миша и Ксюша.

Кирилла, который, качаясь, едва стоял на ногах, уложили на диван у противоположной стены и помогли ему поднять руку, по которой струйками равномерно текла густая темная жидкость, над головой. Венозное кровотечение нужно было срочно остановить, а для этого порез должен быть выше сердца — ещё со школы, где им давали уроки оказания первой помощи, помнила Аля.

Девушка никогда не замечала за собой боязни крови, но, видя бледное лицо, пересохшие, синеватые губы и взгляд полный отчаяния, она струсила. Все происходящее было как в тумане, из-за адреналина, который поступал в кровь “лошадиными” дозами, казалось, что все вокруг замедлилось, будто время на пару секунд остановилось, давая ей возможность принять решение, как действовать.

— Вызывай скорую! Он потерял слишком много крови! — крикнула ей Ксюша, и девушка, вынырнув из прострации, мгновенно набрала короткий номер, который врезался в памяти тавром еще с детства.