Станем нежнее

Аля лежала в обнимку с мужчиной, прижимаясь грудью к мощному торсу, а его пальцы ласково щекотали обнаженную спину, невесомо касаясь кожи. Вдыхала его аромат, дурманящий сознание, ловила каждую эмоцию на лице, пытаясь прочитать мысли. Он бросил на неё короткий насмешливый взгляд, от которого по телу пробежали мурашки, и лениво улыбнулся, оскалился, как довольный хищник. Уголки её губ тоже невольно ползли вверх, когда она смотрела на него — и, казалось, что нет ничего более правильного, чем валяться в постели с ним.

С каждой их встречей Кирилл все глубже проникал Але под кожу, как вирус распространялся по организму, и девушка не могла справиться с этим. Она просто хотела чувствовать его состояние без слов, научиться понимать с одного взгляда, о чем он думает, хотела занимать его мысли так же, как он неожиданным квартирантом поселился в её голове.

Звонок в дверь разрушил их идиллию: Туманов отстранился и пошел открывать неизвестному гостю. Айза носилась вокруг него, громко топая лапами по паркету, а затем начала звонко лаять — подгоняя неторопливого хозяина. Собака хотела поскорее узнать, кто скрывается за дверью, но догадки, которые появлялись у девушки, не сильно её радовали.

Как бы Але не хотелось остаться подольше, она понимала, что все хорошее имеет свойство заканчиваться, поэтому сама поднялась с кровати. Её бельё быстро нашлось на кресле, но вот надеть его оказалось не так-то просто. Превозмогая боль в мышцах, она всё-таки натянула трусики и даже успела застегнуть кружевное бра, когда на пороге комнаты появился Туманов. Девушка не слышала его шагов, поэтому вздрогнула, когда наткнулась взглядом на его мускулистую фигуру.

— Уже собираешься? — спросил он отстранённо, но девушка снова не смогла различить эмоцию, которая скрывалась под этим вопросом — не могла понять, он расстроен или ему просто все равно. Она считала себя достаточно проницательным человеком, но Кирилл до сих пор оставался для неё загадкой.

— Я думала, к тебе гости, — призналась она откровенно, не желая больше никаких недомолвок и глупых обид между ними, но глядя на две коробки пиццы в его руках, поняла, что глупости, которые она успела вообразить — лишь её внутренние страхи. Конечно, она ожидала, что с утра в квартиру ворвётся Кристина, прознавшая, что парень сбежал из больницы, и дикого восторга в ней это, естественно, не вызывало.

После их завтрака прошло больше нескольких часов, которые они провели в кровати под фон какой-то комедийной телепередачи, поэтому отказаться от пиццы, запах которой быстро разнесся по квартире, было практически невозможно.

— Давай поедим, а потом, если ты захочешь, я вызову тебе такси, — предложил Кирилл, кивая на добычу, которую доставил курьер, и хитро подмигнул он девушке. — Айза, тут на всех хватит! — хозяин пристыдил собаку, которая подпрыгивала, пытаясь носом выбить коробку из его рук.

— А если не захочу? — спросила она, ожидая, что ответит парень, и увидела, как лукаво блестят его глаза.

— Тогда можешь поехать на автобусе, — он пожал плечами, улыбаясь во все тридцать два своей удачной шутке, а Аля, возмущенно цокая языком, направилась следом за ним. Кирилл часто иронизировал, иногда даже достаточно грубо, но она кайфовала от его чувства юмора. Правду говорят, что самый сексуальный орган у мужчины — это мозг. К тому же, такие перепалки давали надежду, что из них вырастет что-то большее, и поэтому она не видела смысла обижаться на шутки.

— С чем пицца? — подходя ближе и, нагло приподнимая крышку, она почти нырнула носом в верхнюю коробку. Все вокруг заполнил невероятный аромат плавленого сыра, салями и зелени, девушка смотрела на пиццу и начинала чувствовать себя собакой Павлова — рот практически моментально наполняется слюной.

— Вот это по-нашему! — Кирилл по-хозяйски обнял её за талию, не обращая внимания, что она практически не одета, и увел в гостиную, где они удобно расположились на ворсистом ковре.

— Расскажи о своем детстве! — как бы невзначай попросила девушка, даже не глядя на хозяина дома, и делала вид, что сосредоточена лишь на куске пиццы, который никак не хотел отрываться ровно по линии надреза. Сама же натягивалась, как струна, в ожидании его ответа. На самом деле, ей было интересно всё, что касается него, но она боялась расспрашивать, чтобы не показаться навязчивой. Они — два незнакомца, которые не выдержали накала страстей, и оказались в одной постели — не больше того. Их эмоциональная связь слабее, чем у попутчиков в купе поезда, и она боялась перейти грань, боялась, что он хлопнет перед ней дверью и больше никогда не подпустит к себе, боялась быть девочкой на одну ночь. Она не хотела привязаться к тому, кто может рассеяться в одно мгновение, как дымка. Дуновение ветра, и будто ничего и не было между нами.