Мария Руднева

Становится темно и батарея садится

Всем тем, кто будет по ней скучать.

Всем тем, кто уже скучает.

Когда стемнело, она впервые ощутила одиночество.

На горизонте поднимался песчаный вихрь, закручиваясь в плотный столб, легко сносящий все на своем пути. Она знала такие вихри: на ее век их пришлось немало. Но всегда казалось, что за ними наступит новый рассвет.

Теперь все было иначе.

Она научилась справляться сама – и с холодом, и с поврежденными колесами, и с отсутствием связи. Не искала компании – хотя в твиттере писали, что еще один ровер блуждает на другой стороне планеты, она не стремилась встретиться с ним. У нее своя работа, у него своя, да и стоит ли отвлекаться?

Не ждала и того, кто смог бы вытащить ее из насыпи песка, оставшейся после бури.

Песчаный вихрь гнался за ней по ее следам.

А потом наступила ночь, долгая холодная ночь, и ни единого солнечного луча не проникало через толстый слой песка, облепивший батареи. Было темно. Очень темно и тихо – буря ушла насовсем, оставив ее одну. Жаль: в шуме песчаного шторма ей иногда чудился человеческий голос.

Шаги на песке раздались ниоткуда.

Она догадывалась, что что-то произошло у кратера Лио. В этом месте, голубом и сияющем, была заключена главная тайна Марса, загадка, которую ей так и не удалось разгадать, хотя и находилась она теперь совсем близко. Синяя вспышка пробудила ее, не дав заснуть окончательно. Свет был настолько яркий, что пробился даже через забитые песком экраны.

Она подняла голову и прислушалась.

Шаги приближались.

Спустя какое-то время она поняла, что из окутавшей дремоты ее выдернул не свет, а звук. Странный, ни на что не похожий звук, который она ни разу не слышала на Марсе за неполных пятнадцать лет. Чужеродный и незнакомый, он бередил в ней желание отправиться исследовать незнакомое, но сил сдвинуться с места не было. Она чувствовала, что песок крепко удерживает ее на месте, ее слишком сильно вплавило в грунт, превращая в отросток на теле красной планеты.

Тем временем к шагам прибавилось дыхание. А дыхание – это пульс, и биение сердца, и голос! Настоящий голос, почти как ученых, что провожали ее на миссию на Земле и отдавали команды по бортовому компьютеру.

– Э-э-эх, не повезло! – голос кажется мужской, и совсем молодой. И так похож на человеческий, что собственная слепота и беспомощность казались досадной помехой.

Человек на Марсе? Неужели за ней прислали ученого, чтобы забрать домой?

– Вот что, – говорил тем временем голос. – Давай мы тебя расчистим. Так нельзя же…

В невидимом голосе было столько сочувствия и заботы, сколько она никогда не слышала ни от кого в NASA. Да и с чего бы кому-то сочувствовать ей? Она гордилась собой. Даже сейчас, засыпая при почти севшей батарее, она гордилась собой. Продержалась намного дольше, чем было положено. Нашла столько интересного! Сделала столько открытий! Пора и честь знать…

Да голос, видимо, считал иначе. Еще у него были руки – количеством не меньше двух, и он откапывал ими слои песка, оставшиеся от марсианского вихря, высвобождая передние колеса. Она послушно ждала, пока он закончит свое дело, и даже не думала ему помешать. Батарея почти села. Ее не хватило бы даже на обогрев двигателей. Она засыпала, и только мысль о том, что энергии проснуться уже не хватил, удерживала ее на плаву.

Голос закончил с колесами и занялся экранами. Сезон ветров уже начался, но даже их не хватало, чтобы очистить ее от песка. А вот голос справлялся. У него были руки, и в руках, кажется, что-то похожее на материю. Точнее она определить без запущенных сканеров не могла.

– Тебе нужно солнце, да? – спросил голос. – Оно скоро взойдет.

Она поверила ему и принялась ждать. Голос сидел рядом – она слышала дыхание и чувствовала пульс. Хотелось измерить его показатели. Понять, человек он или нет. Еще хотелось, чтобы солнце взошло и немного согрело двигатели.

А потом человек может быть проводил бы ее к кратеру Лио. Среди голубого и сияющего она бы могла уснуть, не волнуясь о том, что оставит в наследство NASA и бродящему где-то по другой стороне планеты роверу, чье имя – она читала – было Кью.

– Слышал, тебя зовут Оппи? Назвали «Возможностью» потому что ты была первой? – спросил голос и тут же ответил сам себе. – Слышал, вас было двое. «Дух» и «Возможность». И там, где дух быстро сдался, возможность не упустила свой шанс. Сколько ты здесь уже? Четверть века, не меньше? Никто не думал, что ты вернешься. Знаешь, они сейчас вообще не думают о возвращении. Посадили в шаттл, запустили в космос, и allon-zy! Надо с чего-то ведь начинать. Хотя, мне кажется, они давно могли бы придумать как возвращать на Землю из Космоса то, что отправляют туда, но… Все дело в том, что никто не хочет возвращаться. Ты покидаешь дом – видишь, что мир настолько больше, чем все, что ты раньше знал… Ты видишь Вселенную, ее бескрайние просторы, звезды!.. Ты не хочешь больше домой.