Становление

Дверной звонок, найденный в одной из тумбочек, действительно помог и, нажимая на него, Митяй прекрасно смог связаться с Иваном, а потом и со всей командой. Через какое-то время он отбросил кнопку и уже вовсю связывался со всеми. Даже чаще чем было необходимо. Похоже, такой вид связи оказался ему по душе. Не было необходимости контролировать расстояние до собеседника, чтобы, что-либо сказать. Но Сыч посоветовал не пользоваться этим на людях, во избежание лишнего внимания. Было решено носить с собой любые маломальские рации, пусть даже с севшими батарейками, для бутафории.

— И так господа, с возвращением. Мы здесь около года. Григорий Иванович уже почти ходит. Подозреваю, что каждому из нас нужно освоиться и поэтому я дал распоряжение подготовить полигон для тренировок. Нужно раскачать засидевшиеся мышцы, а Митяю отъесться. Заданий пока нет, но Немец уже выходил со мной на связь. Узнавал, как дела, он уже давно работает в отличии от нас.

— А мы сейчас как? Не в списках живых? Что делать если знакомые встретятся? Жалко парней.

— Почему, не в списках? Вернее, да, не в списках. Но вы живы и здоровы, но засекречены. Со знакомыми ничего не изменилось. Можете ссылаться на секретность. Где, когда, сколько и прочее, только для внутреннего пользования. Я ваше руководство, выше меня никого для вас нет. Звания пока прежние. Для гражданской жизни ничего не изменилось.

— Вот еще, Немец прислал. Это карты банковские. Они не именные, в конвертах коды, запомнить и съесть. Потом научу пользоваться. Там наши зарплаты и вообще деньги на любые нужды. Сколько там денег у вас не знаю, даже на своей не знаю. Лимит не показывает, я проверял. Остальное узнаем, когда будем пользоваться. Во всяком случае, зарплаты начисляются на них. Книжки все аннулируются, деньги переведены на карты. Ваши новые документы, взамен утраченных, уже подготовлены.

— Мы тут с командиром покумекали. В виду новых возможностей по взаимосвязям, предлагается назвать подразделение «Улей». Вы ударная группа. Структура подразделения уточняется, все приказы через меня. Я пока даже не знаю, сколько спецов на нас будут работать. Но по данным, которые поступают — это вся войсковая разведка. Возможно, не только войсковая, уровень высокий. Цели и задачи практически не меняются, только уровень угроз значительно выше. Видимо все проблемные дела теперь наши. Вопросы есть?

Седой сидел в кресле и потирал ногу.

— Погода меняется, опять ногу тянет. Да понятно все. Где новая берлога? Уже домой хочется.

— Берлога под Иркутском, рядом со старой базой. Вещи уже переехали. Полигон там же. Как окрепните, так поедем.

Ванька обрадовался.

— Значит, здравствуй сопка Радости? Я как чуял что надолго с ней.

Митяй улыбнулся и хлопнул Ивана по плечу. Даже в своей худой версии, сил у него было не занимать.

— Мне бы твои заботы. Ладно, Гоша, давай поедим чего, а то с вашими разговорами желудок полнее не становится.

Хранитель

База

В Иркутск прилетели рано утром и сразу на базу. От старой берлоги совсем недалеко, километров с десяток, в лесу расположился центр подготовки молодых десантников, которых предстояло отобрать в спецбатальоны. Они уже вовсю тренировались, когда группа высадилась из штабной машины и Митяй подошел помочь выйти Григорию Ивановичу. Вытащил кресло-каталку и помог сесть туда Седому.

— Митяй, да давай я уже сам, мне Малой уже разрешил ходить.

— Командир сказал по возможности не нагружать ноги. Кто у нас старший? Или ты выбираешь, кто выгоднее?

— Да что же вы за зануды такие, сколько мне еще на твоей шее ездить. Ты сам вон на себя не похож, худой как жердь. Беречь себя надо, а ты за мной ухаживаешь, как за барышней.

Ванька, шедший рядом, посмотрел на «худого как жердь» Митяя и качнул головой. Он уже был здоровее любого из их группы, но действительно пока не набрал прежнего веса, отчего и сокрушался периодически.

— Мне это ходить не мешает.

— А мне кроме тебя тоже никто ходить не мешает.

— Сиди молча. Брюзжишь как старик.

Митяй катил Седого прямо через поляну, где тренировались будущие бойцы десантно-штурмовых бригад. Крепкие парни мутузили друг друга, падали и бодро соскочив, набрасывались вновь. За каталкой шел командир и Ванька. Гоша тащил сумки Митяя и Григория Ивановича. Они постоянно слетали с плеча, но он упорно держал их правой рукой. Было видно, что она плохо его слушается и левая рука все время порывалась помочь, но останавливалась силой воли и вся нагрузка была на поправляющейся руке. Хорошо это или плохо, Гошу не волновало, главное, что рука у него была.

— Эй, пенсионеры, осторожнее тут, зашибем ведь.

Здоровенные детины остановились, чтобы пропустить явно пощипанных ветеранов. Никто не сомневался, что это бойцы, но молодость играла в их крови и браваду было не скрыть ничем. Только Ванька не вписывался в характеристику «ветеран» и смотрелся на их фоне неестественно куце. Увидев форму Соловьева, они вытянулись по стойке смирно.

— Извините товарищ полковник.

— Вольно. Вы поосторожнее, а то этих пенсионеров не успею оттащить от вас. Изгрызут.

Парни расслабились и ухмыльнулись.