Становление

Меньше всего заботился он о собственных удобствах, хотя в первое время условия его жизни в Токио были ничуть не лучше, чем в Хакодате: «Представьте, например, мою обстановку, хоть это одна из последних мелочей. Жара теперь. Боже, какая жара! Перестать работать, конечно, нельзя, не об этом и речь; и утром до полудня, и вечером с пяти часов человек 20–30 имеют полное право приходить выслушивать уроки Закона Божия. Но куда приходить? Мое жилище – одна комната на чердаке, по точнейшему измерению 11 квадратных футов. Вычтите из этого пространство, занимаемое столами, стульями и подобием сделанного дивана, заменяющего мне кровать; высота – стать в ней во весь рост человеку такого роста, как я, едва можно. Разочтите, сколько воздуха в таком жилье… К счастью, еще два окошка, одно наискось другого. Если благотворительная природа посылает ветерок, то ничего. А если нет веяния воздуха – духота нестерпимая. Внимание с трудом связывает мысли; самое горло отказывается служить полтора или два часа подряд. Многие Христом Богом просят крещения, а я не могу крестить их, потому что негде».

Даже и здесь он старался жаловаться не на личные неудобства, а на то, что обстановка мешает должному отправлению его пастырских и миссионерских обязанностей.

К тому же строительство вовсе не отменяло повседневной работы миссионеров среди населения, и далеко не всегда она была простой и безопасной. Отец Николай получил известие, что Савабэ, проповедовавший в Сэндае, и Сакаи, занимавшийся миссионерской деятельностью в Хакодате, брошены в тюрьму. Он надел свое парадное облачение и снова отправился с просьбой о помощи к влиятельным японским сановникам – на этот раз к Ивакура Томоми и Кидо Токаеси. Они занимали высокие посты в правительстве. Снова длинные дипломатические переговоры, поклоны, обязательная чайная церемония. Но сработала сила убеждения, которой всегда обладал владыка Николай, да и времена наступали другие. Арестованные были освобождены.

Препоны на пути к развертыванию миссионерской деятельности угнетали Преосвященного, он делится со своим дневником мучительными сомнениями: «Не загублена ли даром жизнь и вдобавок множество русских денег? Станет ли православие в Японии? Кому работать для этого?»

И тут же останавливает себя:

«Вчера написанное – одно малодушие. Нашей нетерпеливости хотелось бы, чтобы перед нашей секундой бытия сейчас же развернулся весь план судеб Божиих. Вероятно, во всем есть смысл, что намеренно сам человек не ставит в противоречие разуму Божию… Если в простой былинке, которую мы небрежно растаптываем, все-все клеточки имеют свое назначение и приносят свою пользу, то человек неужели бессмысленнее и захудалой клеточки?.. Итак, нужно стоять на посту и спокойно делать, что под рукой… спокойно грести, не выпуская весла, пока смерть не выбьет его из рук».

* * *

Только через год правительство Мэйдзи отменило запрет на исповедание христианства. Преосвященный записал тогда в своем дневнике: «Господь попустил нас испытать гонения, но набежавшая туча уже пронеслась мимо, и как гроза оживляет красы природы, так минувшее испытание воспламенило и без того ревностные сердца чад Божиих. Какой труд для Бога не увенчается успехом?»

Но каким декретом можно было сразу отменить вековые предрассудки? Были случаи, когда группы язычников-фанатиков под предводительством разъяренных бонз поднимали свалку, чтобы прервать христианскую проповедь. Отец Николай учил миссионеров быть готовыми и к этому:

– Не ждите, что вас встретят приветом, сразу оценят и признают. Вы будете унижены и огорчаемы, будете осмеяны и оклеветаны не раз. Но будьте глухи и слепы перед хулой. Пусть в вашем сердце живет лишь радость Господня. Вы – новые пахари. Колосья созреют. О плодах своего труда заботьтесь, но и пекитесь о том, чтобы в вас никогда не мелькнуло желание наград или похвалы за ваш труд. Когда вы творите доброе, когда вы любите, когда вы созерцаете красоту, когда вы чувствуете полноту жизни – Царство Божие уже коснулось вас.

Преосвященный напоминал своим ученикам: «Слово религия происходит от латинского глагола “связывать, соединять” – мы, христиане, отдельные люди, но есть тайна – вера, которая связывает нас друг с другом, связывает нас с Высшим, связывает нас с Целью Бытия. Люди связаны между собой. И когда мы делаем нечто злое, то это не наше личное дело, это всегда распространяется вокруг. Но и духовная наша жизнь, духовные усилия каждого – благо для всех людей».

Сквозь все трудности и недоразумения владыка Николай умел провидеть будущее древней и в то же время молодой нации:

«Признаки того, что Богу угодно просвещение Японии светом Евангелия, с каждым днем выясняются все более. Взгляните на этот молодой, кипучий народ. Он ли не достоин быть просвещенным светом Евангелия? С каждым днем ко всем миссионерам, в том числе и к русским, приходят новые люди, жаждущие знать о Христе. С каждым днем число новообращенных растет…»

* * *