Становление

Так вот, после диагностики шла деактивация боезапаса, то есть отключение, потом ремонт, а так как повреждения в большинстве своём однотипны, то проводился он быстро и качественно. После этого мина помещалась в контейнер с кластером других мин. Там же лежала и мина с искином-управляющим, после чего контейнер с восстановленными и заряженными минами был готов к установке. Когда таких контейнеров набиралось десяток в каждом по пятьдесят самоходных мин с управляющим, то Лидия забирала их и летела в то место, где в обороне была дыра, и, сбрасывая контейнеры, ожидала, когда мины автоматически развернутся и встанут на своё боевое дежурство под управлением искина с заградителя. Тот давал им такие установки. Так что лет на тридцать пять эта зона надёжно перекрыта. Так вот, пока мины разворачивались, она собирала пустые контейнеры, уходила в другую зону, собирала там мёртвые мины и доставляла их к станции. Вот и шёл такой круговорот замены мёртвого вооружения на живое. Сестра уже привыкла работать с ними и не пугалась, как раньше. Даже те рогатые мины отключать научилась, был там хитрый способ – тремя касаниями по корпусу манипулятором, и эти контактные взрыватели медленно убираются внутрь. Правда, когда манипулятором касаешься всех трёх рычагов, внутри срабатывает химический элемент, что даёт энергию, и взрыватели уходят внутрь. Элемент одноразовый, и потом с этой миной много работы, чтобы привести её в порядок. Однако они входят в минный кластер, и из пятидесяти самоходных мин десять вот такие вот, что висят на месте и имеют контактные взрыватели. Вот они как раз двигаться и не могут, нечем.

В общем, Лидия молодец. Пока я восстанавливал станцию и работал с терминалом, треть минного поля была ею отремонтирована и установлена обратно. Так что с той полусферы, где находится Зория, у нас всё надёжно перекрыто двумя поясами мин, и пройти там мог только тот корабль, что имел на борту прописанный в корабельном управляющем искине специальный идентификатор. Я же за это время восстановил десять боевых кораблей, переведя их в режим консервации, кроме одного шустрого патрульного корвета. Так вот, у всех у них есть такие идентификаторы. Да и у тех кораблей и судов, на которых мы сюда прибыли и которые отремонтировали тут на месте, тоже имелись идентификаторы. То есть, если я на линкоре подлечу к такому полю, а там при пересечении одну-две мины обязательно заденешь, то они сами отходят в сторону, давая дорогу. Там главное с теми, что неподвижно висят, не соприкоснуться. Но и это не так страшно, взрыватели убираются в корпус, так что если ты даже его толкнёшь, ну отлетит он, и всё, ничего не будет. Лишь засигналит о смещении с боевой позиции. На сигнал от станции должен отлететь обслуживающий дроид и переместить мину на место. Я-то раньше думал, что это люди минные поля обслуживают, оказалось, нет. На станции имелись десять специальных дроидов, у каждого своя зона для ремонта и обслуживания минных кластеров двух поясов обороны. Вот так вот. Да и Лидия так же работала, когда сбрасывала контейнер с минами, и он начинал разворачиваться, именно обслуживающие дроиды, но уже приписанные к заградителю, устанавливали на место мину с управляющим искином и те с контактными взрывателями. А остальные сами вставали на положенное им место, да и разворачивались они по времени дольше. Заградитель к этому моменту уже был далеко.

Это по работе, что проделала Лидия, и мне кажется, ещё полгода – и она с ней закончит, можно сказать, она набила руку и работала очень уверенно и профессионально, хотя ей и пришлось выучить базу "Сапёр" до четвёртого ранга. Это ей помогало в работе. К тому же, когда она снимала мины, то добиралась до изувеченных корабельных корпусов, их она потом буксиром волокла к нам в отстойник. Нам, цыганам, всё сгодится.