Становление Героя Щита 1 (ЛП)

Если бы она с самого начала была одета в куда более дорогие вещи, чем остальные авантюристы, то даже Мотоясу начал бы подозревать, что что-то тут не так.

Как далеко планировала Майн, можно было выяснить лишь у неё самой, но если она всё так тщательно просчитала, то уж точно не оставила улик. Так что в итоге останутся лишь бесполезный преступник Герой Щита и любезно спасший принцессу Герой Копья.

Кусочки пазла в моей голове продолжали складываться.

Сильный Винг Блоу, который чуть было не сбил меня с ног, не нанёс мне никакого урона, и поэтому не мог послужить твёрдой уликой. И это было самым неопровержимым доказательством того, что она и вправду являлась принцессой этой страны.

Так вот что скрывалось за тем, что король подавил все возражения относительно вмешательства в дуэль, к тому же нечестную.

Всё просто — если доченька захотела вмешаться в дуэль, то это потому, что она решила вступиться за своего любимого Мотоясу.

Наверное, и о нашей с ним дуэли следует думать как о запланированной с самого начала.

…Как всё просто. Ей всего-то нужно шепнуть ему на ухо, «Герой Щита поработил ту девушку. Пожалуйста, спаси её».

Отличная возможность и испытать своего потенциального мужа, и выставить себя в хорошем свете. Она ни за что не упустила бы такой шанс.

Если они в конце концов поженятся, эти события обратятся героической историей о том, как они спасли рабыню от преступника.

Чем чернее зло, поверженное по легенде, тем ярче на его фоне кажется герой.

Так и будут из поколения в поколение рассказывать в городах и сёлах былины о победе над злым Героем, да о жене победителя.

Чёрт! Этот король-подонок и шлюха-принцесса!

Стоп, подождите… принцесса, шлюха?..

Где-то я это уже слышал.

Но где? Где я мог на такое наткнуться?

…А, вспомнил. Я читал это в «Сказании о Четырёх Священных Орудиях».

В той книжке принцесса была шлюхой, распутствовала со всеми четырьмя Героями.

Если мой мир, как и миры тех хреновых Героев, связан с этим, пусть и через ту книгу, что я читал в библиотеке, то становится понятно, почему принцесса шлюха.

Кипящая ярость из самых глубин моей души охватила меня.

Бульк…

Я ощутил… какое-то биение в Щите.

[Проклятая Серия:

Требования к Щиту… выполнены[26]]

Чёрная злоба, изливавшаяся из глубин моей души, разъедала Щит и искажала мир перед глазами.

— Итак, Мотоясу-доно, вас ждёт девушка, которую поработил Герой Щита.

Толпа расступилась, а маги начали снимать с Рафталии рабское проклятие.

Маги капнули из принесённого ими сосуда на грудь Рафталии, и капля впиталась в печать.

Иконка раба перед моими глазами заморгала, а затем и исчезла.

Теперь Рафталия официально перестала быть моей рабыней.

Я ощутил, как ярость, копошащаяся в моей душе, овладевала моим сердцем.

Будто сам мир насмехался надо мной и презирал меня, всё это время смеялся над моими потугами.

Да, постепенно… я переставал видеть вокруг себя что-либо, кроме злобно усмехающихся теней.

— Рафталия-тян!

Мотоясу поспешил к ней.

Рафталия, уже без кляпа во рту и явно собиравшаяся что-то сказать Мотоясу, нацелилась на его щеку и…

… отвесила ему пощёчину.[27]

— Ты… трус!

— Э?

На схлопотавшем удар лице Мотоясу отражалось полное недоумение.

— Я не прощу тебе твою трусливую уловку, но главное — когда это я просила спасти меня?!

— Н-но Рафталия-тян, он же тебя эксплуатировал, разве нет?

— Наофуми-сама никогда не требовал от меня невозможного! Он использовал проклятие, лишь чтобы заставить меня сражаться, когда я не хотела делать этого из-за страха!

В своём помутнении я даже не слышал, что она сказала.

Нет, я это слышал. Но я не хочу никого слушать.

Я просто хочу исчезнуть отсюда как можно быстрее.

Я хочу вернуться в свой мир.

— Но ведь так нельзя!

— Наофуми-сама не может побеждать монстров. Значит, кто-то должен делать это за него, разве нет?!

— Ты не обязана это делать! Он будет использовать тебя, пока ты не сломаешься!

— Наофуми-сама ни единому монстру не позволил навредить мне! А когда я устаю, он разрешает мне отдохнуть!

— Н-нет… он не из тех, кто может проявить такую снисходительность…

— …А ты смог бы протянуть руку по уши грязному и больному рабу?

— Э?

— Наофуми-сама столько всего для меня сделал. Он давал мне есть всё, что захочу. Когда я болела, он давал мне дорогие лекарства, отрывая их от самого сердца. Смог бы ты поступить так же?

— Я-я смог бы!

— В таком случае, вокруг вас ещё полно таких рабынь, как я!

— ?!

Рафталия… подбежала ко мне.

— Н-не подходи!

Это… ад.

Мир целиком из ненависти.

Женщины, нет, все в этом мире презирают меня и терзают, чтобы я страдал.

Каждое касание порождает очередное неприятное воспоминание.

Рафталия в ответ на моё поведение снова вперилась взглядом в Мотоясу.

— Я слышала слухи… что Наофуми-сама — отвратительный Герой, который попытался насильно склонить свою спутницу к близости.

— Ага. Он насильник! Он ведь, поди, и из тебя секс-рабыню сделал, поэтому ты должна это понимать.

— Почему это?! Наофуми-сама и пальцем меня не тронул!

Затем Рафталия схватила мою ладонь.

— От-отпусти!

— Наофуми-сама… Как я могу заслужить ваше доверие?