Становление Героя Щита 21

— Скорее всего нет. Я предполагаю, что настоящее тело Мии-куна — красный кристалл. Иначе говоря, если мы разорвём оболочку и обнажим ядро, то сможем взять его в плен.

Опираясь на знания о ядрах драконов, я предполагаю, что внешнюю оболочку всегда можно заменить. Кстати, даже Лингуй был устроен примерно так же.

Могла ли Хорун быть создателем Лингуя?

— Ого, Герой Щита будущего очень внимательный. Да, именно так. Но я постаралась сделать так, чтобы твой план не сработал.

— Рафу.

Мии-кун вдруг разделился надвое, затем ещё раз надвое. По комнате бегали уже четверо псевдорафообразных.

— Что?!

— Основное тело может управлять вспомогательными, пока они достаточно близко. Ну что, сможешь понять, где находится ядро?

Я следил за разделившимся Мии-куном. Наконец, копии собрались в одном месте и слились воедино.

Вообще, мне это напомнило один старый экшен, в который я когда-то играл. Там был один босс, который лишь иногда собирался в одном месте. Именно в этот момент его нужно было ударить, чтобы обнажить уязвимое ядро. Всё остальное время он носился по комнате в виде неуязвимых копий и действовал на нервы.

Вот Хорун сволочь — создала живучего монстра, чтобы тратить наше время.

Создавать щиты здесь бесполезно — Мии-кун легко просочится между ними благодаря своей мягкости.

— Если бы мы хотели убить его, я бы просто попросил Рафталию и остальных напасть…

Рато надавила на меня молчаливым укором.

Я должен пожертвовать либо телом Кил, либо доверием Рато. Что же выбрать?

— Что, будешь тратить время на раздумья? — ехидничала Хорун.

Ай, к чёрту!

— Короче, скажу прямо: что бы ни случилось с Кил, если она сама этого хотела, то я не против. Главное, чтобы ей стало легче победить травму.

— Наофуми-сама?!

— Наофуми?!

Рафталия и Мамору дружно воскликнули, когда я признал поражение.

— Судя по тому, что сказала Хорун, Кил по сути попросила её об одолжении. В конечном счёте этот эксперимент, каким бы сомнительным он ни был, сделает нас сильнее.

Кажется, я начинаю понимать, почему Клановый Кнут согласился быть Оружием Хорун. Он готов мириться со многими вещами во имя победы над волнами. Вот и сейчас, даже когда мы поймали Хорун с поличным, она тянет время и продолжает работу над Кил, потому что та сама этого захотела.

— Даф! Даф-даф!

Даф-тян настолько возмутилась моим ответом, что начала шлепать меня по щекам, но меня это не переубедит.

— Малой кровью обойтись не удалось, да, братец?

— Рафу, — Раф-тян просто всплеснула руками и не стала возмущаться.

— Да, — тем временем ответил я Руфту. — Откровенно говоря, меня уже достало скандалить из-за вещей, которые в конечном счёте мало что меняют.

— Наофуми-сама, вы точно понимаете, о чём говорите? Если вы опустите руки, с Кил-кун случится непоправимое!

— Что бы там ни случилось, я думаю, она в худшем случае станет рафообразной… а в лучшем — существом вроде Руфта.

— Ни в коем случае! Я на такое никогда не соглашусь!

Если я готов уже замять тему, то Рафталия, наоборот, всё отчаяннее рвётся в бой. Она изо всех сил угрожает мне той же самой аурой, которую недавно излучала, схватив меня за плечо.

— Наофуми-сама, вы сейчас разозлите меня по-настоящему!

— Рафталия, я прекрасно понимаю, что ты хочешь сказать. Но ты правда веришь, что если мы сейчас свяжем Хорун и отберём у неё Кил живую и невредимую, то Кил больше никогда не попытается сделать ничего подобного?

— Я поговорю с ней и попробую объяснить, что так нельзя. В конце концов, я ведь для этого и пытаюсь её лечить.

— Но Кил выбрала не твоё лечение, а эксперимент Хорун. И кстати, если мы поймаем Хорун, то что дальше — убить её? Мамору, ты готов пойти на это?

— Э-э… Ну, я… — Мамору как никогда растерялся, забегал глазами и вспотел. — Ох… ох…

Кажется, у него сейчас будет приступ паники.

— Братец Мамору, возьми себя в руки! — Сиан взволнованно вцепилась в ладонь Мамору.

Может, я задал не совсем корректный вопрос, но так реагировать — уже слишком. Я бы даже сказал… что его реакция напомнила мне приступ Кил.

Впрочем, надо вернуться к Рафталии. По реакции Мамору понятно, как бы он ответил.

— Хорошо, Рафталия. Допустим, мы схватили Хорун и отпустили Кил. Но Кил ведь не сдастся, пока из неё не сделают то, чем она мечтает быть. А поскольку Хорун мы казнить не можем, Кил снова попросит её о помощи.

— Но…

— И ладно, допустим даже, ты сможешь переубедить Кил, — перебил я Рафталию. — Думаешь, никто из остальных детей не обратится к Хорун? Она предлагает новые, сильные тела, а в деревне полно тех, кто с радостью продаст душу за силу. Уверена, что они не пойдут искать её у Хорун?

Здесь дело не в психических травмах. Деревенские дети видели, в каких тяжёлых битвах нам приходится сражаться, и поэтому отчаянно пытаются стать сильнее. Они хотят стать вдвое — а лучше втрое — сильнее, чтобы защищать деревню за себя и за друзей, павших во время битвы с Фэнхуаном. Поэтому я не удивлюсь, если они не устоят перед этой силой, даже если она навсегда изменит их тела. Как бы мы ни останавливали детей, они сделают этот выбор, если только у них будет возможность.

Ведь мы и сами копили силу всеми возможными способами.