Становление охотника

— Но ведь ваши города целые, — не успокаивалась она, — вы, наверное, уже летающие машины изобрели? В нашем мире ведь уже были самолёты, мне мама рассказывала.

— Нет, машин летающих у нас не было, — рассмеялся я, — хотя попытки предпринимались, но думаю, что и через пятьдесят лет к этому мы не придём.

— Почему? — удивилась Линза, — Что вам мешает? Если наши миры похожи, то у вас тоже должны быть развитые технологии.

— А мешают всему деньги, — ответил я, — люди моего мира так зациклились на деньгах, что не хотят видеть ничего вокруг.

— Ну ведь на технологиях можно хорошо заработать? — не унималась она.

— Можно, — согласился я, — и не меньше можно потерять.

— Как это?

— А вот так, — пустился я в доводы и объяснения. — Взять, к примеру, летающие машины. Им же дороги не нужны?

— Не нужны, — кивнула Линза.

— Вот, а на ремонт дорог выделяют средства, за счёт которых зарабатывают люди, строящие и ремонтирующие дороги. И что получится? Дороги не нужны, значит, и платить им не нужно, а это речь не о миллионах, а о миллиардах этих самых денег.

— Я поняла, — кивнула она. — Значит, эти люди, которые зарабатывают миллиарды на строительстве дорог, сами не дадут построить летающую машину.

— Именно, — подтвердил я её догадливость, — и так в общем везде. А ещё в моём мире люди загнаны в рамки. Например, не имеют возможности свободно передвигаться, куда им хочется.

— Это как? — вновь удивилась она. — Их что, не пускают нигде?

— Нет, это я образно выразился. Например, мне приходилось много работать, а платили за эту работу мало. А чтоб куда-то поехать, нужны деньги. Ну, допустим я их, эти деньги, скопил в достаточном количестве. Но поехать всё равно не могу, потому что нужно работать, или меня с этой работы выгонят.

— Что-то я не поняла, — внимательно выслушав, спросила Линза. — Зачем работать там, где тебе не нравится, и ещё при этом бояться, что тебя кто-то может выгнать?!

— Ну ладно, давай рассмотрим наш город, Новую Жизнь, — решил я объяснить на примерах. — У нас работы много, а людей мало. Вот в моём мире всё наоборот. Людей много, а работы мало.

— Ну и не работал бы совсем, — опять не поняла она, — уехал бы куда-нибудь в посёлок, построил дом, завёл хозяйство, и хрен с ними, этими деньгами.

— Ха, не всё так просто, — поднял я палец кверху, сейчас-то я ей всё объясню, — для того, чтоб построить дом, нужны деньги. Деньги на стройматериалы, даже на те же деревья. Землю просто так ты нигде не возьмёшь — это противозаконно, её тоже нужно покупать и оформлять. А на это нужны деньги. Ну даже если ты всё это сделаешь. Нужно платить налоги.

— А что это, налоги? — опять удивилась Линза непонятному слову.

— Налоги, хм-м, — я задумался, как объяснить. — Вот мы от своего каждого заказа отдаём десять процентов. По идее, это и есть налог. Только у нас в гильдии этот налог оправдан, то есть на эти средства выдают одежду, патроны, оружие. Опять-таки учат и содержат новых охотников. А в нашем мире очень много таких налогов. И они не десять процентов. И на эти деньги нужно содержать не гильдию, а целое государство.

— Нет, мне ваш мир не нравится, — с уверенностью заявила она. — Я-то думала, у вас там всё хорошо. А вы там что-то уж больно всё себе запутали. Напридумывали всякой ерунды и сами же не понимаете зачем. Ну а хоть женщины-то у вас красивее, чем у нас? Мне мама рассказывала про какие то краски, чтоб женщина становилась красивее. Я, правда, не очень поняла, зачем раскрашивать лицо, но мама говорила, что получалось очень красиво.

— Да, с женщинами у нас особое дело, — усмехнулся я, — во-первых, женщины у нас в большинстве своём начали вести паразитирующий образ жизни. Сразу объясню, работать не хотят, по дому дела не ведут, требуют сразу много денег на свою красоту и развлечения. Во-вторых, да, красятся очень сильно и порой даже непонятно, что под этой краской скрывается на самом деле. Порой вот так умоется, а там и посмотреть-то не на что.

— Нет, ваш мир определённо странный. И наверное хорошо, что наш погиб в войне. У нас всё проще и понятней, — сделала своё заключение Линза. — Я пошла спать, скоро моё дежурство.

— Действительно, все уже разошлись, — вдруг заметил я ушедших по-английски товарищей. — Я, пожалуй, тоже на боковую.

Забравшись в спальник, я почувствовал, как лис подошёл и шмякнулся рядом со мной, слегка пихнув меня спиной. Он любил спать со мной и даже в бункере всегда приходил и запрыгивал на койку, и ложился рядом. Я немного потрепал его по холке, пожелал спокойной ночи и незаметно для себя уснул.

Утро началось с чарующего аромата кофе. Линза уже кипятила его над углями в неизвестно откуда взявшейся турке. Видимо, упёрла из бункера. Штамп неподалёку пританцовывал с кружкой, заглядывая ей через плечо. Я вылез из спальника и в тот самый момент, когда Линза собиралась наливать Штампу кофе, отодвинул его кружку, подставив свою.

— Так не честно, командир, — возмутился Штамп, — я первей тебя в очереди был.