Становление Себастьяна

Он шел ошеломленный, погруженный в состояние молчания, смотрел вперед невидящим взглядом. Дважды мне пришлось останавливать его, чтобы он во что-нибудь не врезался. Его поведение заставляло меня волноваться.

Когда мы, наконец, вернулись домой, там было темно и неуютно. Я была безмерно благодарна Дэвиду за его отсутствие. Я была уверена, будь он дома, он бы вынудил меня позвонить его родителям.

Я открыла дверь, включила свет, когда я провела его на кухню. Вытащила стул, и после минуты сомнений он сел.

Я перерыла несколько ящиков, прежде чем вспомнила, куда положила антисептик. Еще мне нужно было полотенце, чтобы положить туда лед и попробовать снять опухоль. Я вытащила форму со льдом из морозилки, бросила на столешницу и заметила, как подпрыгнул Себастьян.

— Ох, прости, — сказала я тихо. Он по-прежнему не проронил ни слова.

Осторожно, я прижала лед к его щеке и приподняла его руку, чтобы он сам держал лед.

Я сняла с него капюшон толстовки и невольно раскрыла рот от удивления. Кто-то — Дональд, я предполагаю — порезал, как попало волосы Себастьяна.

— Отец?

Он кивнул, мельком посмотрел на меня, а затем отвел взгляд.

Сквозь меня промчался гнев.

— Из-за занятий серфингом?

Он зажмурился и кивнул еще раз.

— Из-за меня? — прошептала я.

Он резко открыл глаза.

— Нет, это бы в любом случае произошло. Я все равно собирался поехать с Чесом и Митчем сегодня. В этом нет твоей вины.

Но я чувствовала вину.

— Хочешь, чтобы я исправила все это?

Казалось, он не понял вопроса.

— Хочешь, я подстригу тебя машинкой покороче?

Это был единственный приемлемый вариант, за исключением бритья головы полностью

— Хорошо.

Я повела его вверх по лестнице, через спальню, в нашу ванную комнату, выдвинула для него стул и посадила его перед зеркалом.

— Я не хочу смотреть на себя, — произнес он, отвернув стул так, чтобы не видеть своего отражения.

Дэвид хранил бритву в шкафу. Я много раз стригла его под «ежик», и на этот раз я была благодарна, что хорошо могу справиться с этой задачей.

Гудение заполнило небольшую комнатку, пока я водила машинкой по голове Себастьяна. Его выцветшие на солнце волосы падали на пол унылыми клочками. Когда я закончила, взяла полотенце и очистила волосики, которые попали на лицо и шею.

Он выглядел старше, мужественнее, и я не знала, было ли это из-за стрижки или что-то изменилось внутри него.

— Готово, — хрипло произнесла я, непролитые слезы сделали мой голос резким.

Он опустил голову к груди, как будто огромная глыба тянула его вниз. Я испытывала отчаянное желание провести пальцами по его коротким, мягким волосам, чтобы хоть как-то успокоить его.

— Все будет хорошо, — прошептала я тихо.

Он посмотрел вверх, его глаза впились в мои:

— Разве?

— Конечно. Когда ты уедешь из дома, тебе больше не потребуется видеть его вновь.

Он медленно кивнул, будто эту мысль было сложно переварить.

— Хочешь, я уберу лед? — спросила я спокойно.

Он покачал головой.

— Дай мне взглянуть.

Осторожно, я приподняла его подбородок, так чтобы я могла рассмотреть его щеку, синяк уже потемнел, а распухшая губа выглядела лучше.

Затем он положил свою руку поверх моей, и меня потрясло, как его прикосновение проникло в меня.

— Пожалуйста, не надо, — прошептала я. Но в моих словах не было уверенности.

Он встал, по-прежнему удерживая мою руку.

— Я люблю тебя, Кэролайн.

Он произнес тихо, но слова были хорошо понятны, сказаны без ожидания и с маленькой надеждой. Он широко раскрыл глаза, беспокоясь, и я заметила, как под толстовкой быстро вздымалась и опускалась его грудь.

Было ли это из-за простых слов или взгляда на его лице, его уязвимость или моя слабость, я не могла сказать.

Я подняла свободную руку и погладила его по щеке, затем пробежалась пальцами по прекрасным щетинкам его волос, к задней части шеи и притянула его к себе.

Его губы были теплыми и мягкими, тихий стон сорвался с моих губ, когда он сильнее прижался ко мне.

Неуверенно я позволила своему языку нежно попробовать раскрыть его губы, и он с радостью открыл рот. Я почувствовала, как его язык ворвался в мой рот, и желание воспламенилось во мне, раздулось из маленького огонька в огромный лесной пожар, жадный и необратимый. Я схватила его за шею свободной рукой, провела пальцами вниз по его щеке, по горлу к его груди.

Он приподнял руки к моей талии, а затем обнял меня ими, прижимая ближе к себе.

Каждый кусочек моей тщательно построенной сдержанности был смыт потоком незнакомых ощущений.

Резко я отстранилась от него, мое сердце бешено колотилось, зажатое в клетке ребер. Страх отразился в его взгляде, а руки безжизненно упали по бокам.

Могла ли я сейчас остановиться? Возможно. Очень слабое, практически мертвое «возможно».

Я была замужем, да, но это было чисто формально. Все что я говорила или делала, казалось, раздражало Дэвида — обычное выражение его лица было хмурым и кислым, в голосе постоянно слышно раздражение, каждый раз, когда он говорил со мной, возможно, даже неприязнь. Если когда-то и была между нами любовь — это ужа далеко в прошлом.

Даже сомневаясь во всем в своей жизни, я знала, что хотела Себастьяна. Я хотела его очень сильно.