Становление (СИ)

Сегодняшнее собрание в Зубовском особняке на Мойке было более организованным и представительным, чем месяц назад. Тогда, под впечатлением от первых итогов Кавказской войны, собравшиеся у Николая Ивановича Зубова больше были похожи на обиженных детей, у которых забрали любимую игрушку. Но не как не на составителей заговора против государя.

Как же, Валериана Александровича Зубова — надежду клана — отлучили от армии. И не было кому и заступиться за инвалида. Никто громогласно не выразил сожаление о том, что Валериана не только с позором отозвали из войск, но и лишили назначения. Теперь он генерал без службы. При этом официальной отставки не получил, как и понижения в чине. Издевательство какое-то, да и только.

Не появились люди, которые бы громко выразили свой протест подобному, но шепотки появились. Те, кто боялся и шептать о своей солидарности с Зубовыми, старались намекнуть на такие обстоятельства. Ну а кто шептал, тот с каждой новой встречей, делал это все громче. Особенно повышению тону разговоров способствовал выпитый алкоголь.

Сегодня собрание было более официальным и уже имело чуть больше отличительных черт от простой попойки. Прибыли новые люди и впервые прозвучало…

— Я готов на то, чтобы смещать императора. Я прибыл служить Екатерине Великой и определенно иной России. На троне сумасброд! — сказал генерал в отставке Леонтий Леонтьевич Беннигсен.

Левин Август Готлиб Теофиль фон Беннигсен, уроженец английского Ганновера, был всего как две недели в отставке. Генерал проявил строптивость, и никто не стал его уговаривать остаться на службе. Идет массовое сокращение в армии, так что одни генералы довольны, что иные сами уходят.

Не только Беннигсен сейчас оказался недовольным царствованием Павла Петровича. И причины тому были свои, у каждого особенные. Это пусть обыватели нервируются новыми указами государя, такие, как Беннигсен раздражаются иным — неблагодарностью.

Екатерина Алексеевна всегда одаривала подарками, деньгами, наградами, за даже незначительные успехи на войне. А тут: взятие большой крепости Дербент, разгром персов в битве под Урмией… Но что получил он, Леонтий Леонтьевич за то, что принес такие вести? Ему была объявлена высочайшая благодарность с вручением бриллиантов на уже имевший ся орден Святого Владимира.

Ранение правой руки, не слишком обременительное, сразу же стало для Беннигсена поводом подать в отставку. Хотя все знали, что Леонтий Леонтьевич проявлял свою обиду. И вот что характерно — никто не считал Беннигсена снобом, или человеком, совершающим необоснованные поступки. За добрые вести, в древности называемые «сеунч» положено одаривать.

Некогда майор Румянцев принес вести императрице Елизавете Петровне о победе над шведами и сразу стал генерал-майором, получив дивизию в командование. Тот же Петр Александрович Румянцев нынче имеет несчитанные площади земли, десятки тысяч крепостных, целые города в управлении, хотя сильно погрузнел и отошел от каких бы то ни было военных дел.

Беннигсен, как и другие высшие офицеры поспешили с выводами. Павел Петрович, на самом деле, хотел отблагодарить всех воинов, участвовавших в Кавказской войне, но после того, как на персидский престол взойдет ставленник России Муртаза Кули-хан и будет заключен выгоднейший мирный договор, по сути, ставивший Иран в полувассальное положение от Российской империи. Военные же считали, раз русские войска в столице Ирана, городе Исфахан, то армия свою работу выполнила, и пора бы раздать подарки.

Между тем, ганноверский офицер на службе России, Беннигсен, был так засыпан подарками ранее, что ни один барон в Ганновере не мог бы похвастаться подобными богатствами. Он только успел вступить во владения огромными территориями в Белой Руси, дарованные ему только полтора года назад еще Екатериной. Это были земли с более чем тысячей крепостных в Слуцком уезде. Были дарованы Леонтию Леонтьевичу и иные поместья, а так же большие деньги на устройство своих земель.

Император об этом знал и посчитал, что уже слишком облагодетельствован сей офицер. Как для только что ставшего генерал-майором, так и сверх нужного получил ганноверец на русской службе.

А еще Леонтий Леонтьевич продвигался по карьере Зубовыми, прежде всего Валерианом Александровичем. К чести Беннигсена, он после смерти императрицы был одним из тех немногих, кто не стал напоказ отказываться от дружбы с Зубовыми, напротив, демонстративно, навещал лежавшего Платона, чем заслужил тихое, негласное уважение в некоторых армейских кругах.

— Я рада приветствовать всех вас, господа, в доме моего горячо любимого братца, — провозгласил тоненький голосок, тоненькой женщины, но с толстыми нервами и с мужской решимостью.