Становление трейдера. Часть первая

– У нас зарплата один раз в месяц, – начал он добавлять девушку, – и деньги надо заказывать в банке за одну неделю. Налоговая находиться от нас не далеко…

–Да, да, Олег Иванович, извините, я забыла сказать. Налоговая инспекция на параллельной улице. Наш инспектор, противная такая тетка, Мария Петровна Беспалова…

– Володь, и я тебе очень рекомендую с ней подружиться. – опять вмешался Замаскин.

– Противная она или не противная, но она ведет нас, поэтому, будешь ей время от времени подбрасывать подарки. Какие мы подумаем и денег на это дело выделим…

Владимир потихоньку начал потеть, уже догадываясь, что работа бухгалтера очень ответственная и нервная.

– Еще нужно переделать банковскую карточку с подписями, – уже озабочено заговорил директор. – Твоя подпись на финансовых документах будет вторая, после моей и моего заместителя Ерофеева. Ты его не знаешь, но скоро с ним познакомишься. Сейчас он в командировке. – Ну что еще… Зарплата у тебя будет восемьсот рублей, приказ я уже подготовил. К работе приступишь завтра.

– Как завтра? – Я еще из «Объединенного центра» не уволился…

– Ну тогда беги, увольняйся…, я думаю они тебя долго не задержат.

Владимир поехал в «центр». При входе он столкнулся с Генеральным, который выходил со своим шофером на улицу.

–А-а-а, Шацкий, -с мерзкой гримасой на лице, пропел он. – Вы еще и опаздываете на работу, – он посмотрел на свои наручные часы, – на два часа двадцать минут. Я могу Вас за это уволить прямо сейчас… Мне не нужны…

– Увольняйте, прямо сейчас. Я как раз пришел, чтобы написать заявление.

– А-а-а, вы пришли, чтобы написать заявление. – Очень хорошо, я даже не поленюсь пройти вместе с вами… -Дмитрий, прогрей пока машину, я сейчас, – это он уже своему шоферу сказал.

Они вернулись в контору, и все сотрудники наблюдали как, за Шацким, шел сам Генеральный директор, с красным лицом и что -то шипел ему в спину. А шипел он приблизительно следующие, – «что таких Шацких и Дымарских, нужно расстреливать, а не разрешать им открывать кооперативы. Потому что открывать кооперативы должны люди достойные, а не всякая антисоветская шантрапа».

Владимир заявление об уходе написал за три минуты и Кожух, размашистым подчерком через все заявление написал, – «не возражаю, Кожух. А снизу приписал, «без оплаты сегодняшнего дня». И опять подписал «Кожух». Владимир едва сдерживал смех. Но когда он пошел получать свою трудовую книжку, вот тут его так разобрало от смеха, потому что у начальника отдела кадров была фамилия Борщ.

В десять часов утра, следующего дня, Владимир, в двубортном сером костюме, в белоснежной рубашке, при галстуке, в начищенных черных ботинках, уже сидел на своем рабочем месте в малом предприятие «Малахит». Перед ним на столе была груда документов и он пытался разобраться в этой груде. Его настроение было приподнято, и он был полон решимости навести порядок в бухгалтерии «Малахита». Но часа через два работы, его настроение стало резко ухудшаться. Начищенные ботинки неимоверно жали, галстук стягивал потную шею, рубашка оказалась на восемьдесят процентов из вискозы и Владимир в ней сильно потел и самое главное разобраться в бухгалтерских документах ему, с «ходу», не представлялось никакой возможности! После обеда, Главный бухгалтер, а это теперь был Шацкий Владимир Васильевич, с новый силой углубился в разбор финансовых документов, но ближе к вечеру к Владимиру в кабинет влетел с красным лицом Замаскин и заорал страшным голосом.

– Шацкий, бросай все на хер и быстро беги в Инкомбанк менять деньги… Павлов, (Министр финансов того времени, снят с занимаемой должности, как участник ГКЧП) сука, отменяет банкноты в сто и пятьдесят рублей. Остаются в обращении только двадцати пяти рублевки, десятки, пятерки, трешки и рубли. На обмен дается два дня сегодня и завтра. В среду, стольники и полтинники теряют свою покупательную способность. Поэтому быстро бери из сейфа шесть тысяч рублей, они у нас в стольниках (сто рублей), и беги в банк занимать очередь.

Потом он тяжело сел на стул, поковырялся в карманах своей дубленки и дал Владимиру четыреста рублей полтинниками (пятьдесят рублей). «Мол, поменяй и эти заодно».

Затем Замаскин веселее посмотрел на Владимира и сказал:

– Во дают, коммунисты, обязательно, блядь, какую ни будь подлянку против собственного населения придумают, – То народ во время коллективизации голодом морят, то во время войны миллионы солдат положат, то реки начинают поворачивать вспять, то целину поднимать, то теперь у населения последние полтинники забирают… Не правители, а грабители с большой дороги. – Одним словом Володя, беги в банк и меняй все на любые банкноты, которые удастся получить.