Станции Ангелов

– Нет, подожди, – возразил голос, звучащий подозрительно и неприятно похоже на ее собственный. Она отбивалась от того голоса, от имени, которое упомянул Фитц. Чужого голоса и имени.

– Фитц, сходи за Оделл. Еще можно успеть вытащить эти штуки.

Ее окружали огромные каменные плиты с вырезанными на неровных поверхностях непонятными символами и чужими письменами, которые ее опытный глаз отнес к Среднему Периоду Кораблестроителей. Коридор, по которому она шла, прямо впереди резко сворачивал. В ум просочилась слабая струйка воспоминаний о том, что там, за поворотом, и вдруг она поняла…

Ей снился сон, и за тем углом находился самый страшный ее кошмар. Худшее, что она могла себе представить, затаилось в нескольких футах от нее, в сооружении, брошенном расой, построившей его бесчисленные тысячелетия назад.

Ей снился сон, и с ужасной несомненностью Ким знала, что Фитц мертв. Но как бы она ни хотела, она не могла заплакать, не могла пролить слез, потому что это был всего лишь сон.

Где-то на периферии ее сознания происходило что-то важное. Ким знала, что ей нужно срочно проснуться.

Она должна проснуться.

И внезапно Ким снова очутилась в «Гоблине» – потрясающе внезапно. «О боже, – подумала она, – это было ужасно». Ким действительно забыла, насколько ужасно это может быть. Она должна найти Билла, и поскорее.

«Гоблин» – это был ее корабль. Ким купила его после той злосчастной экспедиции в Цитадель. Тогда она все еще находилась в системе Каспера, и у нее осталось достаточно денег, чтобы купить грузовой звездолет дальнего радиуса действия, а заодно и поисковый контракт. Это было больше двух лет назад, и с тех пор Ким превратилась в космическую отшельницу. Время от времени она приводила «Гоблина» обратно на Станцию Ангелов, на край Касперской системы, где Касперское солнце было всего лишь чуть более яркой точкой звездного света в глубокой черноте ночи.

Сейчас Ким возвращалась после исключительно бесплодного рейса и знала, что ее контракт будут пересматривать. От этого знания ее обычное душевное состояние стало хуже некуда.

Когда Ким впервые увидела «Гоблин» изнутри, она подумала, что сможет зарабатывать достаточно денег, выходя в рейсы на несколько дней, поскольку идея жить в нем неделями или месяцами казалась малопривлекательной. Но Ким знала, что люди это делают – живут в таких кораблях десятилетиями. Все же после первого месяца одиночного полета, путешествуя по Касперской системе в качестве капитана и единственного пассажира на борту переоборудованного «Гоблина», Ким ощутила твердое желание продолжать жить.

Отчасти за это желание следовало благодарить Билла. В некотором смысле Билл дал ей то, что Ким могла найти, даже не покидая Станцию Ангелов, если бы она только знала. Ирония ситуации заключалась в том, что ей пришлось провести некоторое время, тихо сходя с ума в летающей пещере отшельника, прежде чем до нее дошел этот факт.

Можно было бы сказать, что Ким заснула за штурвалом – если бы у «Гоблина» был штурвал. Она отключилась, погружаясь в один из тех частых дневных снов, которыми она давно страдала, типа рецидива воспоминаний, которые принесли ей Книги.

На главном экране и на двух вспомогательных появилась Станция Ангелов. Один из этих экранов – приютившийся прямо над ее левым коленом и ярко светящийся из своей ниши между креслами командира и второго пилота – показывал Станцию как компьютерную модель тора с полым центром. Другой экран, поменьше, расположенный на уровне головы, показывал звездную карту. Одна из тысяч представленных там точек светилась не тем цветом, что остальные. Это была Касперская Станция Ангелов, с которой Ким собиралась состыковаться. Другая ярко светящаяся точка обозначала Землю и родную планетную систему за несколько тысяч световых лет отсюда. Стрелка указывала в противоположную сторону, на центр галактики – который вполне мог оказаться следующей от этой системы остановкой, если бы кто-нибудь когда-нибудь нашел Станцию Ангелов, ведущую так далеко в Ядро.

Ким взглянула вверх. Прошло всего несколько секунд, и она все еще чувствовала слабость и спутанность мыслей. Но она уже подозревала, что день будет очень, очень неудачным.

Во-первых, Билл перестал отвечать на ее вызовы. В течение долгих недель своего приближения к Станции Ким пыталась с ним связаться – безрезультатно. Она переговорила с некоторыми знакомыми в населенной людьми части Станции, и они подтвердили, что видели его. Поэтому Ким знала, что Билл никуда не выписался и не улетел на попутном челноке через сингулярность Станции в какую-то другую систему… а тогда почему он не отвечает?

И все это время запасы воздуха и продовольствия продолжали убывать, и теперь, если она вернется, а Билла там нет… Ким не знала, что тогда делать.