Станция «Мертвый ворон»

Возможно, они боялись признать, что жизнь — это исключение из правила, которая не вписывается в извечный танец триллионов светил, рассыпанных на гигантских расстояниях друг от друга. А углеродная форма жизни вообще может оказаться уродливым болезненным наростом на пылающем теле мироздания. Но тогдашние люди тешили себя мыслью, что метавселенная бесконечна, а значит бесконечно и число повторяющихся возможностей. Вот только повторяться может и болезнь. А чужая форма жизни/болезни может оказаться совсем чуждой и абсолютно нетолерантной, о чем неоднократно предупреждали староформатных людей их ученые, жрецы и интернет-маги.

Впрочем, то поколение достаточно обожглось даже на разнице в собственных мировоззрении, культуре, вере и физиологии. Вернее, оно даже не обожглось, а полностью сгорело в плавильном огне толерантности, чтобы из его жерла излилось новое поколение людей, которые стерли все границы и отринули противоречия для выживания и процветания. И эти люди уже не мечтали о встрече с иным разумом. Они были слишком заняты разработкой ближайших систем.

Элен подняла голову и посмотрела на Еву. Андроид модели Ева-6АП38, коротко Ева, неподвижно застыл у голографической панели, где плавала планета KR3b с еле заметной станцией № 386-XT, двигающейся по низкой орбите. Одна из нескольких десятков иконок, хаотично разбросанных по всей поверхности планеты, моргала красным. Место последнего спуска командора Ивэла и пилота Влада.

Первый помощник потер виски, воспоминания последних часов несколько прояснились, но все равно продолжали наскакивать друг на друга, образуя в голове причудливый калейдоскоп из мешанины образов.

Безумие началось еще до возвращения на станцию командора с пилотом. Ранним утром сканирование одного из квадратов дало интересные результаты. В гигантском разломе кремниевой породы спектральный анализ выявил возможные залежи родистого невьянскита. Командор решил лично проверить объект, суливший одно из самых перспективных месторождений родия. Они с Владом подобрали оптимальный момент, когда станция шла по наиболее экономичной для старта орбите, и спустились на служебным челноке, оснащенном мобильным дробильно-буровым роботизированным комплексом, включающим химическую лабораторию.

Челнок совершил успешную посадку. Командор остался внутри, а пилот вывел комплекс и двинулся по дну разлома, скорее напоминающему огромный каньон. Все шло штатно. Информация исправно писалась на пленку, лаборатория отработала первые пробы грунта и приступила к бурению.

Элен пробежалась своими изящными female-пальцами по рабочему столу, пробуждая систему, перед ней в воздухе послушно развернулась рабочая панель. Female щелкнула по нужному файлу, и планета KR3b на голографической панели сменилась чуть зернистой технической записью с камеры на скафандре Влада. Female двинула ходунком, перематывая запись на интересующий отрезок.

Влад подъехал к одному из почти отвесных склонов каньона-разлома. Male вышел наружу, чтобы откалибровать бур, когда внимание пилота привлекла эта проклятая арбитром пещера. Первый помощник невольно потерла виски, поскольку не хотела пересматривать это видео, но с другой стороны оно влекло ее, там было что-то непонятное и неправильное, причем на самом фундаментальном уровне. Нечто, не ложащееся в общую концепцию вещей, идущее вразрез с устоявшейся картиной материального мира. Одновременно органически отталкивающее и иррационально влекущее.

В юности Элен читала про болезнь под названием трифобия. Так называли боязнь кластерных отверстий. Точнее, это был иррациональный страх перед скоплениями небольших повторяющихся отверстий в органических объектах, например, в плодах лотоса или пузырьках в тесте.

Пузырьки в тесте не вызвали у female никаких эмоций, а живых лотосов на земле не осталось. Однако они вполне отлично сохранились на фотографиях в многочисленных банках данных. По первому же запросу вся стена перед Элен заполнилась голограммами лотосов с созревающими семенами. Сначала это зрелище не пробудило ничего кроме легкого любопытства, но вглядываясь в колонны этих одинаковых сот, female почувствовала, что земля уплывает из-под ног, а ее начинает затягивать в какой-то тоннель.

Развернувшееся на экране Влада имело аналогичный характер по содержанию, но было раз в пять сильнее по воздействию. Пещера или арка в скальной породе — точнее было не разобрать — была покрыта по периметру какой-то вязью из непонятных символов. Самым первым желанием было присмотреться повнимательнее, вглядеться в них, изучить до последней спирали, чтобы понять, что именно ты увидел — причудливую игру природы или плоды трудов неведомого разума.

— Интересно, — раздался поверх записи голос Влада, — переключись на вид из моего шлема Ивэл, я обнаружил какие-то узоры, похоже на руническую вязь, арбитр, как же это красиво.