Станция Озерки

— Это мягко сказано. А что будет, если Седьмой отдел не справится? Что если широкие массы узнают о том, что среди них ходят монстры, способные высосать их до дна, затронув не только эмоции, но и организм? Иссушить душу и тело за считанные минуты?

— Они охренеют, — повторил Марк.

— Седьмой отдел был создан, чтобы убирать за теми акудзинами, что приступили незримую черту, которая стоит между нами и людьми. Люди - большинство. Мы под них подстроились, мимикрировали. Нам это удобно. Что будет, если наше удобное уютное существование нарушить?

— Мы охренеем... Да ты гений! — Марк повернулся к отцу с выражением лица, будто его осенило.

— Всегда пожалуйста. А теперь свали из моего кабинета, у меня совещание через две минуты, — сухо проговорил Юрий Петрович и снова пододвинул к себе бумаги.

Марк вернулся в отдел и сразу пошел в кабинет Константинова.

— С чем пожаловал? — сходу спросил начальник.

— Хочу устроить бунт, — заявил Марк, усаживаясь напротив.

— Ну-ка дыхни, — сморщил нос Константинов.

— Я не пил, — отмахнулся Марк. — Просто вопрос в том деле, которое мы ведем. У нас нет доступа к базе, а нам позарез нужно понять, не живут ли в том районе акудзины.

— А девчонку нашел уже что ли? — крякнул Константинов и даже сделал заинтересованный вид.

— Да в кабинете она сидит, — Марк неопределенно кивнул в сторону коридора.

— И чего ты молчишь?! — подскочил начальник. — Кто такая? Что там делала?

— Да хрен с ней! — взорвался Марк. — Журналистка обыкновенная! Я не о том!

— Да я понял, что ты не о том, только мы уже про это говорили! Я акудзин, а не волшебник!

Мужчины сверлили друг друга взглядами пару минут. Марк ждал, пока начальство остынет, а Константинов ждал, что Марк начнет просить уже что-то более реальное, чем доступ к базе.

— Я хочу устроить бунт в Правлении, — отчеканил Марк.

У Константинова вытянулось лицо. Он сначала побледнел, а потом начал багроветь, но Марк не дал разразиться начальнику очередной гневной тирадой.

— Мой предок был одним из основателей отдела. Я здесь работаю, и мы с Калининым нутром чуем, что в Озерках орудует кто-то из акудзин. Из-за того, что у нас нет доступа к информации, мы топчемся на месте и не можем проверять версии. Отдел похож даже не на задрипанный районный отдел ментовки, а на его жалкую пародию. А ведь от нашей работы зависит многое. От нашей работы зависит то, чтобы люди не узнали о нас и не начали охоту на ведьм. Но нас мало... Я не понимаю, почему до сих пор все не рухнуло?

— Потому что мы не даем! — взорвался-таки Константинов. — Потому что семь лет назад Седьмой отдел почти расформировали за нелояльность к Правлению! Хочешь наступить на те же грабли, Голицын?

— Я хочу перемен, — заявил Марк.

— Цой недоделанный! Ты тут работаешь без году неделя! Ты думаешь Правлению есть дело до нас и до нашей работы?! Мы может и акудзины, но русские акудзины. На нас тоже распространяется пресловутый авось. Пока не бахнет, Правление палец о палец не ударит!

— Потом будет поздно! — грохнул по столу кулаком Марк.

На удивление это возымело действие на начальство, и Константинов спокойным голосом спросил:

— Что ты предлагаешь?

— Донести Правлению, что если они не выполнят наши условия, плохо станет в первую очередь им.

— Запугать десяток удумал? — хмыкнул Константинов. — Одобряю. А вывезем ли?

— Вывезем, — решительно ответил Марк. — На что давить знаем. И все знают, что десятки не любят, когда под ними шатаются их теплые местечки в мире, где правит большинство.

— Люди что ли?

— Ага.

— От меня что требуется? — деловито поинтересовался Константинов.

— Сместить Данилова и занять его место для начала. Написать коллективное обращение в Правление, пригрозить массовым увольнением сотрудников, выдвинуть требования. Вы что, не знаете, что такое шантаж? Как только они поймут, что дело пахнет жареным, согласятся на все условия. И потом, Седьмой отдел расформировали и собрали заново, но причем тут функции? Мы ведь должны не только память тереть, но и отслеживать новых акудзин и суд тоже по нашей части! А сейчас что? Я просматривал дела. В прошлом году один из наших убил троих и его даже посадить не смогли! Это как вообще?

— Страшный ты человек, Голицын, — загадочно улыбнулся Константинов.

— Я — демон. И моя демоническая сущность требует крови бюрократов и разгильдяев.

— Хех, — уже искренне улыбнулся Константинов. — Я в деле. Этими Озерками можно неплохо попугать десяток. Столько пропавших... ай-ай-ай, мы же цивилизованные акудзины, мы же, согласно кодексу, живем в мире с людьми... Какой скандал будет!

Олег Дмитриевич покачал головой, словно очень опечалился не радужным перспективам для акудзин. Демоны и прочие чудовища хоть и страшны, но на них всегда находились свои охотники.

Глава 9

— Ну что там? — спросил Кирилл, когда Марк с довольной улыбкой зашел в кабинет.

Расследование по Озеркам решено было временно приостановить. Марк с Константиновым «штурмовали» Правление, где начальник выступал с мощной речью по поводу скрытых угроз для сообщества в целом и для каждого собрата по отдельности.