Станция Вашингтон. Моя жизнь шпиона КГБ в Америке

Билл принес образец гипсокартона конференц-зала, и центр оснастил его миниатюрным подслушивающим устройством. Предполагалось, что Билл, будучи мастером-плотником, без труда установит подслушивающее устройство так, что никто не узнает, что позволит КГБ подслушивать стратегические разработки "Боинга" и, соответственно, Пентагона.

Валентину эта идея не понравилась. Он считал, что пока советский военно-промышленный комплекс вполне устраивает мякотка Билла, нет смысла искать дополнительные поводы для волнения, подвергая агента ненужному риску. Он делал все возможное, чтобы оттянуть выполнение операции по "техническому проникновению". И тут произошло событие, которое еще больше разожгло аппетит центра.

Билл принес от одного из охранников компании черновик служебной записки на имя руководства "Кетрона". В нем говорилось, что накануне праздника уборщик "Кетрона" (слава богу, не Билл) убирал помещение компании и увидел, что сейф стоит открытым. Уборщик сообщил о своей находке дежурному охраннику, который установил, что сейф принадлежит одному из сотрудников Ketron, который забыл закрыть его, уходя из офиса.

Охранник позвонил чиновнику домой, но смог дозвониться до него только около полуночи, когда тот вернулся с затянувшейся вечеринки. Чиновник встретил новость потоком ругательств и лег спать. Только на следующий день он нашел в себе силы прийти в офис, чтобы закрыть сейф.

Когда Билл передавал Валентину служебную записку, в его глазах появился явный лукавый блеск. Этот случай наводил на мысль, что люди из Ketron относятся к требованиям секретности весьма халатно. Если проявить немного фантазии, то это открывало широкие перспективы для разведки.

Но Валентин был другого мнения. Вникнув в содержание памятки, он сказал Биллу: "Никогда, ни при каких обстоятельствах не прикасайся к секретным документам, даже если они лежат у тебя перед глазами. Того, что ты нам приносишь, более чем достаточно. Давайте не будем играть с огнем, если в этом нет необходимости".

Валентин попытался оградить своего агента от опасности, и, к его удивлению, на его сторону встали руководители советских военных конструкторских институтов. Эти могущественные союзники до сих пор были настолько удовлетворены тем, что получали от Билла, что готовы были платить ему любые деньги за его так называемую "мякоть". Столь мощное лобби оказалось слишком серьезным препятствием для центра, и смелые планы были отложены.

На самом деле капитаны военной промышленности стремились выразить свою признательность не только Биллу, но и его управлению, и всячески лоббировали их награждение.

Валентин получил орден Красной Звезды. Многие сотрудники спецслужб тоже были награждены, хотя не имели ни малейшего представления о том, кто такой Билл и чем он занимается. В то время Крючков еще не вмешивался в оперативные дела, но уже наложил свою печать на процесс распределения наград, который стал до крайности циничным.

Неписаное правило гласило, что офицер разведки мог быть награжден только после того, как это сделал его начальник. Согласно другому правилу, офицеры разведки могли быть награждены за оперативные достижения только один раз в пять лет или дольше. А если пятилетний минимум не соблюден, то ни о какой награде не может быть и речи, даже если ты украл личный сейф директора ЦРУ. Так что спецслужба награждала либо не тех, кого надо, либо тех, кого надо, по неправильной причине, либо тех, кого надо, по неправильной причине, как шутили между собой оперативники.

Валентин не ожидал, что его наградят. Видимо, бюрократическая машина дала сбой в каком-то звене. Но когда дело дошло до Владимира, преемника Валентина на посту управляющего Билла, система вернулась к форме. Его забросали самыми мелкими наградами, а самые ценные награды достались людям, которых лично ценил Крючков.

Что касается самого Билла, то он работал самоотверженно и почти никогда не брал денег, предлагаемых Валентином. Ради своих идеалов он шел на риск. Он не знал, что во многих случаях риск был неоправданным, так как некоторые советские конструкторские бюро использовали информацию, полученную от агента, для удовлетворения корыстных личных интересов своих руководителей.

Часть материалов Билла была похоронена в аналитическом отделе и никуда не попала. Так, разведывательное начальство замяло исследование Пентагона о последствиях извержения вулкана Сент-Хеленс, которое оказалось очень похожим на ядерный взрыв. Умные умы в Пентагоне воспользовались редкой возможностью, провели исследования и пришли к выводу, что мощнейшие электромагнитные импульсы, возникающие при ядерном взрыве, парализуют все действующие средства связи, управления и контроля и практически сводят к нулю возможность нанесения контрудара с использованием стратегических бомбардировщиков.