Станцуем любовь?

— Здравствуй, доченька! Я уж думала, ты там, на южных берегах, совсем про меня позабыла. Но решила не названивать, не отвлекать от отдыха. — Мама была очень рада наконец ее услышать.

— Мамуля, прости! Просто здесь столько всего происходит, я совсем замоталась. Как дома дела?

— Все хорошо. Тебе Оксанка привет передавала, я ее вчера встретила. Она сказала, чтоб ты обязательно ей набрала, когда прилетишь в Москву. Игорь тоже про тебя спрашивал, они вместе были. Интересовался, когда возвращаешься.

— Игорь? А ему-то что от меня нужно?

— Я не знаю. Может, одумался, раскаялся, извиниться хочет? Ну да Бог с ним, с Игорем! Как отдых? Как занятия?

— Ой, мама, я же в финал конкурса вышла, номер готовлю сейчас!

— Да ты что! Умничка моя! Я в тебя верю, дерзай! Неудивительно, что у тебя времени нет матери позвонить, в зале небось круглыми сутками пропадаешь. На море-то хоть разочек ходила? Загорала или бледной поганкой вернешься?

— И купаюсь, и загораю, и репетирую — всего понемногу. Но график действительно насыщенный.

— Не буду тебя заговаривать, доченька, отдыхай! Как будет время — звони. Я тебя крепко целую и безумно скучаю!

— Мамочка, я тебя очень люблю!

***

— Все хорошо? — Максим уже доел свое мороженое и сейчас пил коктейль.

— Да. Я так по ней соскучилась! Вот дуреха, совсем про нее забыла.

— В последние дни на тебя очень много проблем свалилось, потому неудивительно.

Девушка согласно кивнула головой и зачерпнула ложечкой почти полностью растаявшее мороженое.

— А следующая песня звучит по просьбе Максима Громова для самой красивой, самой замечательной, самой необыкновенной девушки — Екатерины Ковалевой! — донеслось со сцены. Катя от неожиданности застыла с поднятой ложкой.

— Ты заказал для меня песню?

— Да. Могу я пригласить тебя на танец? — встал из-за стола и галантно протянул руку.

Катя наконец-то вернула ложку в вазочку и поднялась со стула.

«Потому что нельзя! Потому что нельзя! Потому что нельзя быть на свете красивой такой!» — пел солист местного вокально-инструментального ансамбля на сцене строки из известной песни.

Они медленно двигались по танцполу в окружении других пар, Максим прижимался губами к ее макушке, вискам, щекам и тихонько подпевал: «Потому что нельзя быть на свете красивой такой!» А у Кати кружилась от счастья голова и дрожали от волнения коленки. Если б Макс не держал ее за талию так крепко, она уже давно бы рухнула на пол.

— Спасибо за танец. — Максим посадил девушку за столик, когда песня закончилась. Уже окончательно стемнело, и разноцветные огни, которыми была украшена площадка летнего прибрежного кафе, сияли просто волшебно.

— Это тебе спасибо за чудесный вечер! Я сейчас действительно чувствую себя отдохнувшей.

— Ну что, пойдем? — спросил Громов, когда Катя допила коктейль. — Уже поздно, а завтра напряженный день. Да и ты сегодня очень устала, тебе нужно хорошенько выспаться!

— Пойдем!

***

Они остановились возле Катиного номера, Макс развернул ее лицом к себе и обнял, утыкаясь лицом в ее плечо. Она несмело гладила его спину и думала «До чего же странно! Мы весь день сегодня обнимаемся-целуемся, уже пора бы привыкнуть. А я все еще дрожу от его прикосновений! Но уже явно не от страха».

Громов проложил дорожку поцелуев по ее нежной шее и накрыл горячим ртом ее губы. Целовал медленно, спокойно, прощаясь до завтрашнего утра.

— Спокойной ночи! Я буду очень по тебе скучать всю ночь, — улыбнулся, поглаживая ее мягкие волосы.

— Спокойной ночи!

Он дождался, пока Катерина войдет в номер, улыбнувшись на прощание, закроет дверь, и отправился к себе.

***

Виктор Александрович Уваров сидел за столом и задумчиво рассматривал фотографию молодого человека, на которую сегодня указала Надежда Николаевна Романенко. Уже глубокая ночь, а он не может составить себе четкий план дальнейших действий. Он дико устал, вчера удалось поспать всего пару часов, и сейчас голова уже отказывалась соображать.

Обо всех новостях он докладывал своему руководству и сейчас был невероятно зол. Это самое руководство требовало от него одновременно двух несовместимых вещей: раскрытия убийства в наикратчайшие сроки и недопустимости задержания подчиненных Евдокимова без стопроцентных улик, подтверждающих вину. Улики такие пока отсутствовали. Оказалось, этот танцевальный режиссер Евдокимов — глубокоуважаемая фигура в Москве и имеет очень серьезные связи. Шефу Виктора Александровича сегодня позвонили сверху, из столицы, и устроили грандиозный разнос. Дали четкие указания: группу преподавателей Евдокимова не трогать без серьезных доказательств! Вот ведь повезло Уварову угодить в это танцевальное болото!

И как теперь быть? Так же невозможно работать! Хоть увольняйся, ей-богу! Ладно, сейчас срочно нужно идти спать, а утром со свежей головой будем думать, что делать дальше.

Поднимаясь из-за стола, Уваров еще раз взглянул на изображение: с фотографии на него смотрел Андрей Петрович Игнатов, преподаватель танцевального лагеря. Именно его опознала Романенко.

***