Стану рыжей и мертвой, как ты

Словом, наблюдая за работой Лаврова, я, как мог, оправдывал себя, находя все новые и новые доводы в свою же пользу. К тому же она была всего лишь свидетельницей, а не подозреваемой. По сути – жертвой. И единственное, что она хотела, это знать точное имя человека, едва не убившего ее. Что в этом плохого или подозрительного?

Хотя вот для меня лично все и без того было ясно (тем более что труп Михи был рядом), что на Лину напал именно Рокотов. Тем более что она в точности описала внешность нападавшего – все приметы совпадали. И что мешало ей просто взять и уехать, помахать мне ручкой, а не усложнять все этими отпечатками пальцев?

Часа через два, измученный своими раздумьями, я свел все то, чего не мог понять в поведении Лины, просто к ее стрессу и на этом поставил для себя точку.

Завершив все манипуляции и уложив все свои инструменты и пакетики в чемоданчик, Лавров сделал мне знак рукой, мол, все готово, после чего мы с ним сели в машину и поехали в город. Заигравшись в частного эксперта, он даже не потребовал от меня, чтобы я показал ему «какой-то там» труп. Ему точно полагался гонорар.

Оставив Лаврова в лаборатории, я поспешил вернуться в лес. Я должен, должен был попрощаться с Линой, я хотел посмотреть ей в глаза. Я должен был, наконец, проверить, не приснилась ли она мне. К тому же я сгорал от желания прикоснуться к ее губам. Сухим и горячим, при воспоминании о которых мне становилось жарко.

Но, вернувшись в лес, я еще издали увидел, что машины нет. Уехала. Не попрощалась. И вдруг я словно окаменел. Нога резко нажала на педаль тормоза. Пот катился по моему лицу. Деньги. Я же не дал ей денег на дорогу! Где она теперь? Судя по всему, тех денег, что она выручила от продажи своих скромных украшений, было совсем мало.

Я позвонил ей. Хотя понимал, что рискую. А вдруг когда-нибудь, при самом дурацком раскладе, когда каким-то изуверским образом кому-то станет известно о существовании таинственного «Фольксвагена» и меня заподозрят в связи со свидетельницей, этот звонок всплывет, как улика? Ну и пусть.

Длинные гудки. Ну, конечно. Ей сейчас, значит, не до меня. Она мчится в свою прежнюю жизнь с единственной целью – забыть о том кошмаре, что ей пришлось пережить.

Я прибавил газу, свернул на лесную дорогу, чтобы поскорее добраться до места, где должен был оставаться труп Михи. Вот если бы я его не нашел, тогда подумал бы, что просто сошел с ума или что меня как-то уж совсем по-крупному и подлому провели, подставили. Разные дурацкие и совершенно бессмысленные предположения зароились в моей голове.

Но труп был на месте. И мне надо было действовать. Я позвонил дежурному, и уже через полчаса на место преступления прибыла вся наша группа вместе с прячущим от меня глаза Вадимом Лавровым, а через четверть часа подъехала и прокурорская машина – колесо правосудия завертелось. Я был наполовину спасен.

6. Лина

Была глубокая ночь, когда я, уже не чувствуя своего тела и изнывая от боли в спине, при свете почти погасшего фонаря положила на свежий холм под старой сосной несколько больших колких и крепко пахнущих хвойной смолой ветвей. Мне бы очень хотелось украсить могилу букетом полевых цветов или венком из ароматной земляничной поросли (картинка, возникшая в моем воображении, вызвала горькую усмешку), но слишком уж быстро наступила ночь, утопив в своей густой синеве и земляничную поляну, и цветущий луг. А лес вообще пугал меня своей жуткой чернотой и странными звуками. Словно с приходом ночи начали просыпаться какие-то неведомые мне звери и птицы. Возможно, по тропинкам блуждал, мучаясь бессонницей, старый лось или вспархивали какие-то ночные птицы.

Я бросила лопату в кусты, достала бутылку с водой и, сорвав порванные резиновые перчатки и бросив их на землю, принялась отмывать руки от земли. Меня колотило. Впрочем, как и все эти последние сутки.

…После того как Дождев со своим коллегой-экспертом покинули место преступления, я, быстро выйдя из леса, села за руль и покатила по объездной дороге к городу. Я уже примерно понимала, где нахожусь и как мне лучше пробраться к центру, к рынку, где мне необходимо было купить шнурки, лопату, резиновые перчатки, простыни или одеяло и фонарь. Купив все это, я вернулась и спрятала машину за густыми зарослями дикой смородины, росшей неподалеку от хвойного леса, где мне предстояло копать могилу.

Прежде чем выйти из леса, я разыскала в темноте свой тайник, раскопала его, извлекла из-под земли сумку, вернулась с ней в машину и поехала в город. Я не могла не попрощаться с Дождевым, я должна была его поблагодарить. К тому же мне просто необходимо было занять у него денег на дорогу. Конечно, мой ночной визит к нему он мог бы расценить исключительно как желание разжиться деньгами, но у меня просто не было другого выбора. Мне надо было срочно возвращаться в Москву.

Оставив на всякий случай машину в соседнем дворе, я вошла в подъезд Дождева, поднялась к нему и позвонила.

Он распахнул дверь.

– Ты?

Он был удивлен, потрясен, он смотрел на меня, как на привидение.