Старая крепость. Книга 3

— Странно, откуда вы знаете? — И, пользуясь случаем затянуть разговор, отвечаю: — А вот и ничего подобного. Я здешний и живу на Матросской слободке.

— Нечего меня обманывать. Я решительно все знаю…

— Что вы знаете, что?

— Знаю, что вы приезжий.

— Кто это выдумал?

— Сорока на хвосте принесла. Птичка такая.

— Здесь сорок нет. Сороки в лесу водятся, а здесь море и степь.

— Ну, не сорока, так баклан… Ну, ладно, не стоит больше интриговать. Я ваша соседка и даже вчера вечером видела, как вы у колодца зубы чистили. Ну, а, кроме того, Агния Трофимовна рассказала нам, что у нее новые квартиранты, очень симпатичные молодые люди.

— Вы и с Агнией Трофимовной знакомы? — выпалил я первое, что пришло на ум.

— Еще бы! Мы третий год берем у нее козье молоко. У папы легкие пошаливают, и врачи рекомендовали ему козье молоко пить.

— Козье молоко здорово помогает, — согласился я. — С нами живет сейчас один товарищ, некто Бобырь, так у него самая настоящая чахотка была. Мамаша заставляла его насильно пить, по рецепту врача, козье молоко и растопленное сало…

— Вылечился?

— Здоров как конь. Только во сне скрипит еще иногда зубами.

Девушка засмеялась и, немного помолчав, спросила:

— Вы сюда… зачем приехали?

— На работу.

— Куда именно?

— На завод имени лейтенанта Шмидта поступили.

— А что вы там делаете, если не секрет?

— В цехах работаем. Я, например, в литейном, а товарищи мои — в других: Маремуха — в столярном, а Бобырь…

— Техниками, да? — перебила меня девушка.

— Зачем техниками? Рабочими!

— Рабочими?.. Простыми рабочими?

— Ну да!.. Рабочими. А что ж здесь удивительного?

— Да нет, я просто так спросила… А⁴потом, должно быть, в институт пойдете? Вам, наверное, стажа рабочего для поступления не хватает?

Сейчас для меня было уже совершенно ясно, что девушка считала нас какими-нибудь спекулянтскими сынками. «Наверное, — думала она, — приехали в чужой город рабочий стаж нагонять». Следовало обидеться уже на одно такое предположение, но я, не подавая виду, сказал солидно:

— Поработаем — увидим. Рано еще загадывать, что будет завтра!

— В литейном, небось, вам труднее всех приходится?

— Почему? Обычная работа!

— Самый вредный цех на заводе. Там всегда такой дым едкий. Серой пахнет. А потолки низкие-низкие.

— Крышу скоро подымут. Уже столбы наружу выведены.

— Ах, когда это будет! Мне вас очень жаль.

— Откуда вы все знаете про литейную?

— Меня папа водил туда однажды. Показывал, как чугун льют. Я волосы шампунем едва отмыла от той пыли.

— Как вас пустили, странно. На завод посторонних не пускают.

— Пустили, — сказала девушка беспечно. — К тому же я не посторонняя: мой папа на заводе главным инженером служит. Вы должны были его видеть.

— Еще не видел, — сознался я. — Мы же только первый день отработали.

— Да, я забыла… А вас как зовут?

— Василь.

— Ну, тогда давайте познакомимся. Меня зовут Анжелика. А сокращенно, для знакомых, — Лика.

— Хорошо, — буркнул я.

— Какой вы все-таки странный! — Девушка засмеялась. — Настоящий бука! Что «хорошо»? Знакомясь, люди должны друг другу руку подать. Ну?

— Почему я бука? Раз мы с вами говорим, то мы уже знакомы, по-моему. Но если вы хотите, то отчего ж! — И я неловко протянул Лике мокрую еще руку.

Она пожала ее своими тонкими пальцами, и как раз в эту минуту у меня за спиной послышался негодующий голос Бобыря:

— Ну тебя, Василь! Мы гукали тебя, гукали, Маремуха аж на крышу вылез, а ты…

Словно ошпаренный, я выдернул руку из ладошки Анжелики.

Запыхавшись от бега, перед нами стояли Бобырь и Петрусь. Саша в изумлении переводил взгляд то на меня, то на Лику.

А соседка, нисколько не смутившись, разглядывала моих приятелей.

— Пошли обедать! — бросил Маремуха.

— Это и есть ваши друзья, да, Василь? — спросила Анжелика. — Почему же вы нас не знакомите?

— Познакомьтесь, хлопцы, — смутившись уже вконец, промямлил я. — Это… это…

Как бы желая выручить меня, соседка поднялась со скамейки и, шагнув навстречу друзьям, сказала:

— Анжелика!

Хлопцы тоже опешили. Петро с ходу пожал девушке правую руку, Бобырь — левую, и оба они назвались.

— Так вот, оказывается, кто из вас Бобырь! — сказала с любопытством Анжелика, в упор рассматривая присмиревшего Сашку. — Это, значит, вы по ночам зубами скрипите?

Сильнее и обиднее Сашку уколоть было нельзя. Он посмотрел на меня с негодованием: многое сказал его взгляд, полный презрения и обиды! Получилось так, что я насплетничал соседке о Бобыре, желая его осрамить, а себя возвысить.

А у меня и в мыслях не было унижать товарища: просто вырвалось как-то случайно…

Разговор вчетвером явно не клеился, и мы оставили Анжелику на пляже, а сами ушли домой.

— Посмотри на этого… индуалиста! — споткнувшись опять на этом трудном слове, сказал Сашка. — Мы с тобой все горло оборвали, а он, оказывается, красавице лапки жмет под шум приазовской волны! А еще вчера возмущался, зачем я вызвался ее халат караулить… Ухажер тоже…

Сказать им разве, как случилось все? Не поверят! Сколько ни клянись и ни старайся — не поверят!.. И я решил промолчать.

НА ПРОГУЛКЕ