Старая сказка про принцессу

Одни храбро залезли на склад продуктов и увели оттуда часть запасов, заставив завхоза ругаться непотребными словами. Другие, наоборот, занесли в школу кислое вино и успели его продать. Третьи запаслись зельями. А кто-то даже ограбил болезного магистра Кавара, но об этом узнали только после отъезда студентусов на практику, слишком уж долго и упорно магистр изображал смертельно раненого. За что собственно и поплатился, лишившись большей части зелий.

А утром того самого дня провожать студентусов вышли почти все преподаватели. Они стояли с такими печальными физиономиями, словно были уверены — вернутся немногие. Магистр Лададатия толкнул еще одну речь об ответственности и том, что студентусы уже взрослые люди. Одна из местресс торжественно возрыдала. И ворота не менее торжественно открыли.

Практика в роли свободных магов началась.

глава 2

Глава 2

Томия из Дома Стрижа.

Это была ловушка.

Весь этот праздник был ловушкой. Проклятый бал был ловушкой. Большой ловушкой для глупой маленькой птички.

Танцы были ловушкой.

Приятные разговоры были ловушкой.

И это идиотское платье тоже было ловушкой.

Томия остановилась, подтянула лиф, при любом резком движении норовивший сползти с груди, тяжело вздохнула и зачем-то посмотрела в большое темное зеркало.

Когда она входила в этот дом-ловушку, первым, что она увидела, было это зеркало. И прекрасная светловолосая девушка, отражавшаяся в нем. И тогда ей нравилось все, даже идиотское платье, с его идиотским лифом. Платье, несмотря на все неудобства, было очень красивое. Лиф черный с серебром. Пышная юбка еще чернее, с едва мерцающими искрами. И Томия чувствовала себя просто неотразимой, настоящей королевой бала.

Дура этакая. Гордо пошла в ловушку и ничего не замечала до самого последнего момента, хотя намеки были.

Топнув от злости ногой по черному мрамору и одарив фальшивых стражников, стоявших у распахнутых дверей дома, предупреждающим взглядом, девушка поспешила дальше. Выскочила на лестницу, почти слетела вниз, даже идиотская пышная юбка не помешала, и быстро пошла к воротам, чувствуя себя героиней одной старой сказки. Только туфельку осталось потерять. Жалко, что она не из шкуры белого медведя. Было бы один в один.

Нервно хихикнув, Томия обернулась, убедилась, что шокированный поведением упрямой дочери отец не бежит следом, и пошла дальше, не представляя, как будет открывать ворота, если они заперты. Ворота огромны, выкованы из толстых железных прутьев. А над ними вьются иллюзорные дракончики. Тоже часть ловушки. Драконов Томия любила, хотя никогда не видела вживую. Только на картинках.

Или дракончики были тем самым намеком? Не зря же там летали не белые голуби и даже не разноцветные дождевые птицы, а именно драконы. Следовало понять, что праздник задумали по ее душу.

— Дура несчастная, — сказала Томия и почти побежала к воротам, которые, к счастью, перед ней распахнулись самостоятельно.

Иначе пришлось бы их ломать. И такой позор отец бы точно не простил. Он и то, что она уже устроила, вырываясь из ловушки, вряд ли простит.

Впрочем, сам виноват. Незачем было помогать эту ловушку сооружать.

Дальше побег несколько застопорился. Отцовская самоходная карета, на попытки Томии разбудить огненного духа и заставить вращаться колеса, попросту не отреагировала. То ли папа догадывался, что норовистая младшенькая дочь не обрадуется внезапному предложению выгодного замужества и попытается сбежать, то ли у нее никогда допуска не было, а она, дурочка этакая, даже не замечала, что родители настолько не доверяют.

— Ненавижу, — злобно прошептала девушка, опять подтянув мерзкий лиф.

Она понятия не имела кого или что ненавидела в этот момент. Может, собственную беспомощность. Может, ленивого огненного духа, не отреагировавшего даже на толчки силой. Может, любящих родителей, не брезгующих устраивать ловушки для дочери во имя каких-то непонятных договоров. Но скорее всего все вместе.

— Ненавижу.

Из кареты пришлось выбираться и брести домой пешком, подтягивая проклятый лиф, цепляясь мерзкой юбкой за углы и ветви кустов, торчавших из-за кованных заборов, и мечтая о нападении каких-то идиотов, на которых можно будет сорвать злость.

Это она в семейном кругу неумеха и слабачка с ничего не стоящим даром. А для каких-то асоциальных типов запросто станет божественной карой. Кровь высших семей многого стоит. Иначе все эти женихи не стали бы столь настырно Томию преследовать, как только сообразили, что для семьи она не очень ценна и ее запросто отдадут.

— Как породистую кобылу, недостойную участвовать в скачках, — пробормотала девушка, освобождая юбку из очередного куста. — Ненавижу.

Больше всего в этот момент ей хотелось сбежать из дома, как какой-то сказочной принцессе. А что, дочь главы Дома Стрижа ничем не хуже принцессы, да по сути принцесса и есть. Жила бы чуть севернее, и Дом Стрижа назывался бы какой-то там династией. Королевской. А земель у любого Птичьего Дома побольше, чем у тех же северных королей.

Еще Томие хотелось пить.