Старец Горы

Болдуин де Бурк еще не успел обосноваться в городе, возвращенном ему Танкредом, как на Эдессу обрушилась беда. Графу ничего не оставалось делать, как воззвать о помощи к королю Иерусалимскому и все тому же хитроумному нурману, будь он неладен. В качестве посла графа Эдесского в Антиохию прибыл Жослен де Куртене, нурман по происхождению, но еще совсем недавно считавшийся едва ли не самым непримиримым врагом благородного Танкреда. Впрочем, перед лицом мусульманской угрозы все прежние разногласия казались уже несущественными не только самому Жослену, но и правителю Антиохии. Танкред, надо отдать ему должное, сразу же оценил сложность обстановки и выдвинулся к Евфрату раньше, чем подошли войска Болдуина Иерусалимского. Впрочем, король тоже не заставил себя ждать. Две крестоносные армии соединились у города Турбоселя и двинулись дальше к Эдессе, уже осажденной армией атабека Мосульского. Крестоносцы готовы были дать сражение Мавлуду под стенами города, но тот, несмотря на превосходство в силах, от столкновения уклонился и отошел к югу. Возможно атабек ждал поддержки от неведомого союзника, дабы совместными усилиями покончить со своими врагами, но не исключено, что он просто изматывал противника, испытывающего немалые проблемы с продовольствием. Армия Мавлуда, за время своего пребывания в графстве Эдесском, разорила практически все окрестные городки и села, оставив население края, по преимуществу христианское, умирать с голоду. Долго находиться у стен Эдессы крестоносцы просто не могли, а потому король Болдуин и граф Танкред, оставив все имеющееся продовольствие гарнизону города, вновь вернулись к Турбоселю. Мавлуд, вопреки их ожиданиям, не стал осаждать Эдессу, он обошел разоренные земли стороной и остановил свою армию в окрестностях Халеба. Дабы не допустить прорыва мусульманской армии в долину Оронта, крестоносцы вынуждены были оставить Турбосель и вновь переправиться через Евфрат. Эти маневры выматывали рыцарей и сержантов не меньше, чем сражения. Болдуин и Танкред жаждали решительной битвы, но Мавлуд ограничивался лишь наскоками, не давая христианам покоя, но от сражения старательно уклонялся. Эта странная война могла затянуться на месяц и на два, благо ни франки, ни сельджуки не испытывали недостатка в продовольствии. Время от времени легкая сельджукская конница срывалась с места, имитируя атаку, на крестоносный лагерь, но неизменно поворачивала обратно, осыпав христиан градом стрел. Нетерпеливый Танкред попытался сам организовать нападение на Мавлуда, но прежде чем нурманы успели развернуться в стену для атаки, сельджуки покинули свой стан и отошли в полном порядке. Гоняться за ними по изнывающей от зноя степи казалось делом совершенно бессмысленным, о чем барон де Руси не постеснялся сказать Танкреду.

– И что ты предлагаешь? – рассердился граф.

– Ждать, – пожал плечами Глеб. – Рано или поздно, если не у самого Мавлуда, то у его беков должно лопнуть терпение, и тогда мы сполна испытаем на себе их силу.

Король Болдуин, человек куда более выдержанный, чем нурман, согласился с бароном, но не исключал и того, что Мавлуд ждет подхода эмиров из Месопотамии, Ирака и Ирана, чтобы действовать наверняка.

– Так может и нам следует запросить поддержки у Бертрана Тулузского? – предложил Танкред.

– А кто будет сторожить Дамаск и Хомс, не говоря уже о Каире? – горько усмехнулся Болдуин. – Я оставил в Иерусалиме гарнизон в двести рыцарей и две тысячи сержантов. Это капля в мусульманском море. Нас слишком мало, благородные шевалье. Вот почему я выступаю за мирные отношения с Византией. Дукс Монастра заверил меня, что не пропустит сельджуков в Киликию и, будем надеяться, сдержит слово.

– Не верю я византийцам, – покачал головой Танкред. – Они только и ждут, чтобы вцепиться нам в глотку.

– Тебе не следовало прогонять их из Латтакии, – сухо бросил Болдуин. – Алексей Комнин уже выразил мне неудовольствие устами своего посла. Не забывай, что граф Боэмунд подписал с басилевсом договор, по которому Антиохия переходит в его руки.

– Это не совсем так, – возразил Танкред. – Антиохия достанется Византии только в том случае, если Боэмунд умрет, не оставив сына-наследника. Но мой дядя пока еще жив, да и Констанция, дочь французского короля, родила ему уже второго ребенка.

– В любом случае, благородный Болдуин, признал своим сюзереном Алексея Комнина и от своего, и от твоего имени, Танкред. А потому ты должен выполнять свой долг вассала.

– И в чем заключается этот долг? – ощерился правитель Антиохии.

– Хотя бы в том, чтобы не нападать на Киликию, – резко бросил Болдуин. – Я получил письмо протовестиария Михаила, в которым этот достойный слуга своего государя обвиняет тебя, граф, в коварстве. Якобы ты подбиваешь такавора Малой Армении к бунту против Алексея Комнина.

– И что с того?

– Пойми, благородный Танкред, без помощи Византии нам в этих землях не удержаться! В Европе идет война между папой Пасхалием и Генрихом Пятым. Им просто не до нас. Если мы отразим натиск мусульман, то это уже можно считать божьим чудом. Так не ссорь нас еще и с Византией.