Старик и рыба, и автомат

Позже, через несколько лет, Алексей вновь встретил того зэка, с разбитым носом. Как-то вечером возвращаясь на электричке с чьей-то дачи, задремавшего Алексея, разбудил шум и крики, с сидений напротив, через проход. Ввалившаяся шумная компания, исколотых татуировками пьяных мужиков, сгоняла пассажиров с сидений, требуя освободить для них место. Машинально, ещё не проснувшийся Алексей, уставился на эту компанию. Вдруг один из них, с бутылкой водки в руке, шатаясь, подошёл к Алексею. – Эй, братан, айда к нам, там все свои, – это был тот самый зэк, с разбитым носом. От неожиданности Алексей растерялся и ничего не понимая, сел рядом со старым знакомым.

– Расступись братва, я кореша встретил, мы вместе чалились!

Сидя в кругу уголовников, Алексей сообразил, что бывший зэк, вероятно, вспомнил, что видел Алексея на зоне, но с пьяных глаз забыл, что тот был в форме, и что они вообще-то, были по разную сторону забора. Целую остановку Алексей слушал пьяный бред о том, как «он чалился вместе с другом на зоне» и думал, что хорошо, что сидят они рядом, а не напротив. Можно было только догадываться, чем бы закончилась эта «ментовская подстава!» если бы четверо исколотых мужиков, вдруг узнали бы в нём не своего, а совсем-таки, наоборот. С трудом дождавшись остановки, Алексей поспешил выйти. Бывай, земеля!

Завершив фотографирование, прошли через КПП, полковник предупредил, что нужно сделать ещё один снимок, с часовым. Это уже считалось за пределами колонии, поскольку находилось за основным забором. Начальник караула вызвал по связи часового и предупредил, что сейчас придут фотографировать. Часового нашли за углом, метров за сто от КПП.

– Вот видишь, эти две стальные струны вдоль забора, это связь. У часового телефонная трубка, с крокодилами. Когда нужно, с КПП подают звуковой сигнал, часовой цепляет трубку, к этим проволокам и переговаривается с начальником караула. Вот этот момент, мы сейчас и сфотографируем.

Часовой достал из-за ремня трубку, накинул на проволочные струну крокодилы и изобразил переговоры с КПП.

– Но это ещё не всё, – продолжал полковник, – если на эти струны просто нажать, или их оборвать, на пульте получат сигнал, «нападение на часового». Например, часового ранили. Он должен постараться упасть на эти струны. Вот этот момент, мы сейчас тоже сфотографируем. Так, рядовой, по моей команде нажмёшь на проволоку. Просто рукой, натяни её. Падать и рвать ничего не нужно. Нажми, и держи. Фотограф скажет, когда отпустить. Всё поняли? Так, приготовились. Ну, давай, нажимай.

Алексей снял раз, затем сменил точку съёмки, и щёлкнул ещё раз. Ну вот, вроде всё. В этот момент за спиной раздался громкий окрик.

– Лечь на землю лицом вниз! Стреляю без предупреждения!

Обернувшись на окрик, Алексей увидел, метрах в восьми начальника караула, с перекошенным от злобы и боли лицом. На одной ноге был сапог, другая распухшая босая нога, по щиколотку была в снегу. Рядом с ним стоял ещё один солдат. Оба держали в руках автоматы, направленные прямо в Алексея.

– Ты на кого оружие наставляешь, мерзавец? – заорал полковник.

В ответ, ударила автоматная очередь. Алексей с полковником, дружно упали в мокрый, грязный снег. Пока сержант допрашивал часового, полковник, лёжа на животе, громко матерился. А Алексей почему-то вспомнил стихи солдата: «Автомат мой автомат, я люблю тебя как брат…» На выстрелы, казарму подняли по тревоге. Уже через пару минут прибежали с оружием в руках разводящий офицер, а за ним и командир роты. Не прекращавшему ругаться полковнику и Алексею разрешили подняться. Начальник караула, с босой ногой, сам идти не мог, ему помогал солдат.

Разборки продолжили в казарме. Полковник требовал наказать сержанта, а командир роты отказывался, заявляя, что тот действовал по инструкции.

– У нас боевая часть! Мы тут учебных тревог не делаем! Мало ли, что Вам захочется! – орал на полковника капитан, – Вы не предупреждали, что будет сигнал «нападение на часового»! Да Вам бы никто и не разрешил, такой сигнал подавать! Нельзя было, без этого обойтись?!

– Ты у меня пойдёшь! Белых медведей, будешь охранять! – орал в ответ полковник.

– Да посылайте! Хоть на кудыкину гору, – махнул рукой капитан.

Вдоволь накричавшись друг на друга, поняли, что случилось ЧП, и стали вместе думать, как выкручиваться из создавшейся ситуации, пока не начались разборки. Алексея могли допрашивать, как свидетеля, поэтому ему объясняли суть произошедшего. Комроты говорил, что здесь не учебный полигон, а боевая служба, и никакие игрушечные эксперименты, недопустимы. На колонию могут напасть, и изнутри, и снаружи. Кем бы ни вырядился посторонний, хоть генералом, караул ему не подчиняется и никакие указания слушать не должен. А полковник, поостыв, уже вечером, за чаем, рассказал историю, в которой не то учувствовал сам, не то слышал от других.