Старик Хоттабыч. Голубой человек

Он не успел закончить эту фразу, как из сосуда валом повалил густой чёрный дым, заполнивший всю каюту так, что стало темно и нечем было дышать. Однако через несколько секунд дым собрался, сжался и превратился в малопривлекательного старика со злобным лицом и глазами, горящими, как раскалённые угли.

Первым делом он упал на колени и, истово колотясь лбом о пол каюты, возопил громовым голосом:

- Нет бога, кроме Аллаха, а Сулейман пророк его!

После этих слов он ещё несколько раз молча стукнулся лбом об пол с такой силой, что вещи, висевшие на стенах каюты, закачались, как во время сильной качки. Потом он снова вскричал:

- О, пророк Аллаха, не убивай меня!…

- Разрешите справочку,- прервал его стенания перепуганный и в то же время заинтригованный Волька.- Если я не ошибаюсь, речь идёт об иудейском царе Соломоне?

- Именно о нём, о презренный отрок, о нём, о Сулеймане ибн Дауде, да продлятся дни его на земле!

- Это ещё большой вопрос, кто из нас презренный,- тактично возразил незнакомцу Волька.- А что касается вашего Сулеймана, то заявляю вполне официально: дни его ни в коем случае продлиться не могут. Он, извините, умер.

- Ты лжёшь, несчастный, и дорого за это заплатишь!

- Напрасно злитесь, гражданин. Он умер три тысячи лет назад. Об этом даже в энциклопедии написано.

- Кто открыл сосуд? - деловито осведомился тогда старичок, приняв, очевидно, к сведению Волькину справку.

- Я,- скромно отозвался Серёжа, замирая от гордости.- Я. Но не стоит благодарности.

- Радуйся, о недостойный мальчишка!

- А чего это мне радоваться? - удивился Серёжа.- Это вас спасли из заточения, вы и радуйтесь. А мне-то чему радоваться, чудак вы старичок?

- А тому, что я убью тебя сию же минуту злейшей смертью!

- Ну, знаете ли,- возмутился Серёжа,- это просто неблагодарность! Ведь я вас освободил от этой медной посудины. Если бы не я, кто знает, сколько бы ещё тысяч лет вы в ней проторчали в дыму и копоти!

- Замолчи! - сердито прикрикнул незнакомец.- Пожелай, какой казнью будешь казнён. У-у-у-у!…

- Попрошу без запугиваний. И вообще, в чём, собственно говоря, дело? - вконец рассердился Серёжа.

- Знай же, о недостойный юнец, что я один из джиннов, ослушавшихся Сулеймана ибн Дауда - мир с ними обоими!. И Сулейман прислал своего визиря Асафа ибн Барахию, и тот привёл меня насильно, ведя меня в унижении, против моей воли. Он поставил меня перед Сулейманом, и Сулейман, увидев меня, призвал против меня на помощь Аллаха и предложил мне принять его веру и войти под его власть, но я отказался. И тогда он велел принести этот кувшин и заточил меня в нём…

- Правильно сделал,- тихо прошептал Женя на ухо Вольке.

- Что ты там шепчешь? - подозрительно спросил старик, прервав свои слова.

- Ничего, просто так,- поспешно отвечал Женя.

- То-то! - мрачно сказал старик.- А то со мною шутки плохи… Итак… Он заточил меня в этот сосуд и отдал приказ джиннам, и они понесли меня и бросили в море. И я провёл там сто лет и сказал в своём сердце: всякого, кто освободит меня, я обогащу навеки. Но прошло сто лет, и никто меня не освободил. И надо мной прошло ещё четыреста лет, и я сказал: всякому, кто освободит меня, я исполню три желания. Но никто не освободил меня, и тогда я разгневался сильным гневом и сказал в душе своей: всякого, кто освободит меня сейчас, я убью, предложив раньше выбрать, какою смертью умереть.

И вот ты освободил меня, и я тебе предлагаю выбрать, какою же смертью тебе желательней было бы умереть.

- Но ведь это просто нелогично - убивать своего спасителя! - горячо возразил Серёжа.- Нелогично и неблагодарно.

- Логика здесь совершенно ни при чём! - жёстко отрезал джинн.- Выбирай себе наиболее удобный вид смерти и не задерживай меня, ибо я ужасен в гневе…

- Можно вам задать вопрос? - вмешался в этот страшный разговор Волька, но джинн в ответ так цыкнул на него, что не только у Вольки, но и у молчавшего Жени от страха подкосились ноги.

- Ну, а мне, мне-то вы разрешите один только единственный вопрос? - взмолился Серёжа с таким отчаянием в голосе, что джинн ответил ему:

- Хорошо, тебе можно. Но смотри, будь краток.

- Вот вы утверждаете, что провели несколько тысяч лет в этом медном сосуде,- произнёс тогда Серёжа дрожащим голосом,- а между тем он настолько мал, что не вместит даже одной вашей руки. Как же вы, извините за бестактный вопрос, в нём умещались целиком?

- Так ты что же, не веришь, что я был в этом сосуде? - вскричал джинн, обращаясь к Серёже.

- Никогда не поверю, пока не увижу вас в нём собственными глазами,- твёрдо отвечал Серёжа, подмигнув Вольке, который при этих словах еле удерживался от радостного восклицания.

- Так смотри же и убеждайся! - заревел джинн, встряхнулся, стал дымом и начал постепенно вползать в кувшин под тихие аплодисменты обрадованных ребят.

Уже больше половины дыма скрылось в кувшине, и Серёжа, затаив дыхание, схватил крышку, чтобы снова запечатать в нём джинна, когда тот, видимо раздумав, снова вылез наружу и опять принял человеческий образ.