Старик Хоттабыч. Голубой человек

- Сами вы мальчишка! - столь же презрительно возразил ему Волька.- За солнце я отвечаю.

- А если оно всё же закатится? - давясь от смеха, спросил Омар Юсуф.

- Если закатится, то я буду всегда выполнять самые нелепые ваши приказания.

- Не-ет! - торжествующе протянул Омар Юсуф.- Нет! Если солнце, вопреки твоему самоуверенному обещанию, всё же закатится - а это, конечно, будет так,- то я тебя попросту съем. Съем вместе с костями и волосами.

- Хоть вместе с тапочками,- мужественно отвечал Волька.- Зато, если солнце сегодня не уйдёт за горизонт, будете ли вы тогда во всём меня слушаться?

- Если солнце не закатится? Пожалуйста, с превеликим удовольствием, о самый завистливый и самый ничтожный из магов. Только этому не суждено осуществиться.

- Это ещё очень большой вопрос, - сурово ответил Волька.

- Смотри же! - предостерегающе помахал пальцем Омар Юсуф.- Судя по положению солнца, оно должно закатиться часов через восемь-девять. Мне даже чуть-чуть жаль тебя, о бесстыжий молокосос, ибо тебе осталось жить меньше полусуток.

- Пожалуйста, оставьте вашу жалость при себе. Вы лучше себя пожалейте.

Омар Юсуф пренебрежительно хихикнул, открыв при этом два ряда мелких жёлтых зубов.

- Какие у тебя некрасивые зубы,- сочувственно промолвил Хоттабыч.- Почему бы тебе, Омар, не завести золотые, как у меня?

Омар Юсуф только сейчас заметил необычные зубы Хоттабыча, и его душу наполнила самая чёрная зависть.

- По совести говоря, братец, я не вижу особенного богатства в золотых зубах,- сказал он как можно пренебрежительней.- Уж лучше я заведу себе бриллиантовые.

И точно, в ту же секунду тридцать два прозрачных алмаза чистейшей воды засверкали в его ехидно улыбающемся рту. Посмотревшись в маленькое бронзовое зеркальце, которое этот франтоватый старик, оказывается, хранил у себя за поясом, Омар Юсуф остался очень доволен. Он определённо обогнал своего добродушного брата.

Только три обстоятельства несколько омрачали его торжество. Во-первых, Хоттабыч не выказал никаких признаков зависти к нему. Во-вторых, его бриллиантовые зубы сверкали, только если на них падал свет. Если же свет на них не падал, то рот производил впечатление беззубого. В-третьих, бриллиантовые зубы в первую же минуту до крови расцарапали ему язык и губы. В глубине души он даже пожалел о том, что так пожадничал, но не подал и виду, чтобы не подорвать своего авторитета.

- Нет, нет! - хитро подмигнул он, заметив, что Волька собирается покинуть каюту.- Тебе не удастся покинуть помещение до самого заката. Я тебя прекрасно понимаю: ты хочешь скрыться от меня, чтобы избежать своей заслуженной гибели. Я не намерен рыскать потом по всему судну в поисках тебя.

- Пожалуйста,- спокойно согласился Волька,- я могу остаться в каюте, сколько вам угодно. Это даже будет лучше. А то разыскивай вас по всему пароходу, если солнце не закатится. Сколько мне, по-вашему, придётся ждать?

- Не больше девяти часов, о юный бахвал,- ответил, отвесив издевательский поклон, Омар Юсуф, как-то по-особому щёлкнул большим и указательным пальцами левой руки, и на столике, стоявшем под самым иллюминатором, немедленно появились громоздкие водяные часы.- Не успеет вода дойти до этого вот деления,- добавил он, щёлкнув ногтем по стенке часов,- как солнце зайдёт, и это будет одновременно часом твоей смерти.

- Хорошо,- сказал Волька,- я подожду.

- И мы подождём,- решили также Серёжа, Женя и Хоттабыч.

Восемь часов прошли почти незаметно, так как Серёжа не смог отказать себе в удовольствии и предложил самоуверенному Омару Юсуфу научить его играть в подкидного дурачка.

- Только я тебя всё равно обыграю,- обещал ему Омар Юсуф и согласился.

За эти восемь часов Серёжа оставил сварливого старика в дураках несметное число раз. Омар Юсуф страшно злился, пробовал мошенничать, но его каждый раз хором изобличали, и он начинал новую партию с тем же печальным для него исходом.

- Ну, вот и прошло уже назначенное время, Омар Хоттабович,- сказал наконец Волька и победоносно глянул на увлёкшегося игрой Омара Юсуфа.

- Не может быть! - откликнулся Омар Юсуф, бросил взгляд на водяные часы и побледнел.

Он взволнованно вскочил с койки, на которой играл в карты с Серёжей, подбежал к иллюминатору, высунул из него голову наружу и застонал от бессильной злобы: солнце, как и восемь часов назад, высоко стояло над горизонтом.

Он повернулся затем к торжествующему Вольке и скучным голосом произнёс:

- Я, наверно, ошибся немного в своих расчётах. Подождём ещё часочка два.

- Хоть три! - великодушно отвечал Волька, еле сдерживая улыбку.- Только это тебе всё равно не поможет. Как я сказал, так и будет: солнце не закатится ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра.

Через четыре с половиной часа Омар Юсуф в двадцатый раз выглянул в иллюминатор и, к ужасу своему, убедившись, что солнце и не думает уходить за горизонт, страшно побледнел, задрожал мелкой трусливой дрожью и тяжело бухнулся на колени.

- Пощади меня, о могучий отрок! - воскликнул он жалким голосом.- Не гневайся на меня, недостойного твоего слугу, ибо, крича на тебя, я не знал, что ты сильнее меня!