Старики-разбойники

В прокуратуре имелась специальная комната, где содержались арестованные, которых привозили на допрос.

Милиционер отпер дверь. Николай Сергеевич вошел, хозяйски огляделся, сел на стул и приказал:

– А теперь, Петя, запри меня здесь!

– Зачем? – с любопытством спросил милиционер.

– Я арестован!

– За что это вас? – засмеялся милиционер.

– За грабеж! – кротко признался Мячиков.

– А где постановление об аресте? – продолжая улыбаться, спросил Петя, уверенный, что следователь шутит.

– Сейчас я его выпишу! – Мячиков расстегнул портфель, достал из него бланк и принялся заполнять.

Увидев, что Николай Сергеевич на самом деле вписывает в бланк свою фамилию, милиционер перепугался и побежал за Федяевым. Он влетел в кабинет начальника и с порога отрапортовал:

– Разрешите доложить, товарищ прокурор! Следователь Мячиков арестовал сам себя!

Глава двадцатая

– Завизируйте, пожалуйста! – Мячиков протянул Федору Федоровичу заполненный бланк.

Федяев стоял в дверях арестантской, с ужасом глядя на узника-добровольца.

– Не смотрите на меня так, – добродушно продолжал Николай Сергеевич, – я абсолютно нормален. Я более нормален, чем когда бы то ни было!

– Выйдите отсюда! Вы злоупотребляете служебным положением! – Федяев не знал, как образумить старика.

– Я не выйду отсюда до суда! – мягко сказал Николай Сергеевич.

Прокурор зашел в арестантскую и потянул Мячикова за рукав, намереваясь вытащить упрямца силой.

– Рукоприкладство запрещено законом! – язвительно напомнил следователь, изо всех сил держась за спинку стула.

– Хорошо! – Федор Федорович махнул рукой. – Тогда сидите здесь сколько влезет! Только вы, Петя, не вздумайте его запирать!

– Испугали! – улыбнулся Мячиков. – Я могу сидеть и незапертым!

Так он и сидел в арестантской комнате. Дверь была не заперта, стражу не поставили, голову наголо не брили, тюремной одежды не выдали... Мячикову не нравилось, как он сидел!

Слух о небывалом происшествии мгновенно облетел всю прокуратуру. Время от времени в арестантскую заглядывали сотрудники и спрашивали у Мячикова, кто сочувственно, а кто насмешливо:

– Сидите, Николай Сергеевич?

– Сижу себе потихоньку! – отвечал Мячиков.

Наконец появился судебный психиатр.

– Вас я давно жду, Петр Ефимович! – приветливо встретил его заключенный.

Доктор дотошно осмотрел Николая Сергеевича и, к собственному удивлению, установил, что никаких отклонений от нормы в сторону сумасшествия у пациента нет!

Наступило обеденное время.

При виде сослуживцев, которые резво устремились в буфет, Николай Сергеевич почувствовал острый приступ голода. Сидеть-то он хотел, но объявлять голодовку не собирался.

Мячиков выглянул в коридор и позвал дежурного милиционера:

– Почему мне не несут обед?

– На вас у меня нет талонов! – ответил Петя.

– Но я хочу есть!

– Пойдите пообедайте, кто вам мешает? – посоветовал Петя.

Но Николай Сергеевич опасался, что если он покинет место предварительного заключения, то Петя воспользуется этим, запрет комнату и больше Мячикова в нее не впустит.

– Петя! – еще раз позвал Николай Сергеевич. – Если тебя не затруднит...

Когда милиционер подошел, Мячиков протянул ему рубль:

– Принеси мне, пожалуйста, обед! Только скажи им, что для меня. Тогда они мясо дадут без подливки.

– А компот брать? – мрачно спросил милиционер.

– Лучше кисель! – сказал арестант и добавил: – Учти, Петя, что я плачу за обед в первый и последний раз. В тюрьме всегда сидят бесплатно!..

Петя выполнил ответственное поручение, принес арестанту заказанный обед, и Мячиков с аппетитом принялся за еду.

Петя вздохнул и направился к своему рабочему месту, читать Сименона. По пути милиционера окликнул Воробьев:

– Где Мячиков?

– За решеткой, – показал Петя. – Обедает!

Услышав голос друга, Николай Сергеевич поспешно прикрыл дверь и запер ее изнутри на крючок.

Воробьев подбежал к двери арестантской комнаты и, как и предполагал Мячиков, с силой подергал ее. Но крючок держал крепко, и дверь не поддалась.

– Что ты здесь делаешь, Коля? – страдальчески крикнул Валентин Петрович и ухватился руками за решетку окна.

– Сижу за решеткой в темнице сырой! – попытался шутить Мячиков. Он уже расправился с мясом и теперь приступал к киселю, сваренному из вишневого порошка. – Кто тебя вызвал на подмогу? Федяев?

– Зачем ты так поступил? – продолжал Воробьев.

– Помнишь, ты сам учил меня говорить только правду?

– Но всему есть предел!

– Для правды нет предела! – убежденно произнес Николай Сергеевич. – Я хочу остаться честным человеком. Я пошел преступным путем и должен понести наказание. Петя! – крикнул Мячиков, выглядывая в коридор. – Забери, пожалуйста, посуду.

– Но мы не сделали ничего плохого! – сказал Воробьев.

– Это тебе только кажется.

Сквозь прутья решетки Мячиков просунул грязные тарелки. Но для стакана отверстие было слишком узким. Открыть дверь при Воробьеве Мячиков не решился.

– Ладно, пусть стакан останется... – сказал он.

– Ну вот что, – решительно произнес Валентин Петрович после ухода Пети, – впусти меня! Я останусь с тобой и разделю твою участь. Это будет справедливо.