Старое платье королевы

– Мне только на балу сделалось дурно, – покачала я головой. – М-м-м… может, от голода? И от переживаний, конечно же. А теперь уже совсем не страшно, и… Вдруг он все-таки сбежит? Или ему помогут? Что, если у него есть такой вот портал?

– Это проверили в первую очередь, а что до прочего… Поверьте, несколько затруднительно бегать с переломанными ногами, – усмехнулся канцлер и подал мне руку. – Идемте, сударыня. Нас ждет очередной безумный день…

* * *

– Одо, – спросила я за завтраком, – а откуда вдруг появился мэтр Оллен? Вы ведь говорили, что его невозможно разыскать, если он сам того не пожелает, верно? И как он узнал, что мы с вами в Химмелице?

– Хороший вопрос… Я его задал, разумеется, однако ответа, как обычно, не получил. Полагаю, он отследил использование портала, а поскольку знал, что без крайней на то необходимости я его не применю, то последовал за нами.

– А как догадался, куда именно? Вы обсуждали с ним… ну… самое безопасное место?

– Нет. Но он достаточно хорошо меня знает, поэтому, полагаю, не слишком долго размышлял, куда я мог подеваться. Либо все обстоит намного проще, и мэтр Оллен способен не просто заметить сам факт задействования портала, но и понять, куда он ведет.

– Вот оно как… Даже издали?

– Не удивлюсь, если он наблюдал за нами из толпы во время шествия, скрывшись под чужой личиной, а затем проследовал во дворец.

– И его, конечно же, никто не сумел обнаружить… – пробормотала я. – Этак я однажды найду его у себя под кроватью.

– Я бы не удивился.

– Одо, а тот, другой портал мэтр Оллен заметить не сумеет?

– Нет. Я же сказал – его зачаровывали тогда, когда мэтра и на свете не было, а он живет уже очень долго. И это, – губы его сжались в тонкую линию, – пожалуй, мое единственное преимущество. Мэтр Оллен ничего не может с этим поделать, и, каюсь, данный факт доставляет мне особенное удовольствие.

– Почему не может?

– Потому что снять этот перстень могу только я и только по доброй воле. Ни принуждение, ни шантаж не сработают. Даже если кто-то будет держать нож у моего горла или, хуже того, горла Эвы, ничего не выйдет. Старые мастера знали свое дело.

– А как же вы его получили? – не поняла я.

– Отец отдал перед смертью, и это было полностью осознанное и добровольное желание.

– Но что, если…

– Мне отрежут палец? – криво улыбнулся он. – Не поможет. Перстень не дастся в руки чужаку. Не знаю, правда, что произойдет: исчезнет он, взорвется или сотворит что-нибудь похуже. Проверять не тянет, знаете ли. А вот с трупа его забрать, думаю, можно: если бы отец не успел вызвать меня к себе и передать перстень, мне пришлось бы снимать его самому. Но опять же: не представляю, способен на подобное только родственник или кто угодно, равно как и то, станет ли перстень служить мародеру.

– И проверять ну ни капли не тянет… – повторила я его слова и вдруг спохватилась: – Одо, вы так просто рассказываете об этом, а ведь нас сейчас могут подслушивать! Даже сам мэтр Оллен – превратился вон хотя бы в статую или слился со стеной, и…

– Полагаете, он не знает, чем я владею? Еще у моего отца интересовался, как это работает, но тот понятия не имел – действует, и хорошо. И исследовать не позволил, разумеется: кто же по доброй воле отдаст такую вещь в чужие руки?

– А не может он убедить вас подарить ему перстень? Вот так заберется в голову, как… как к ее величеству, и вы уверитесь, что счастливы передать семейную реликвию великому магу! Вдруг древние мастера встроили в ваш перстень не только портал, а еще что-нибудь полезное? А мэтр Оллен это изучит и использует во благо Дагнары и… и Эвы…

– Не считайте себя умнее взрослых людей, сударыня, – ответил канцлер, самую малость изменившись в лице. Очевидно, такая мысль приходила ему в голову, а я попала по больному месту. – Разумеется, я не могу отрицать подобной вероятности. И именно поэтому стараюсь пореже общаться с мэтром. К сожалению, в последнее время я вынужден это делать, но не испытываю от этого ни малейшего удовольствия, поверьте.

Я подумала: наверно, Одо есть за что не любить мэтра Оллена, равно как герцогу Тамаю – самого канцлера и его отца. Только, пожалуй, расспрашивать об этом не следует: лицо у Одо и без того мрачнее некуда, вряд ли ему захочется вспоминать о таких вещах. Может, когда-нибудь после… Если наступит это «после», конечно.

– Нам пора, – сказал канцлер, взглянув на часы.

Странное дело, я перестала вздрагивать, услышав звонкое «Так!». Привыкла, должно быть, как привыкла в пансионе к манере госпожи Линке очень громко стучать по столу или по доске указкой, если ей казалось, будто класс расшумелся или, скажем, кто-то тайком переговаривается во время самостоятельной работы.

– Пойдите переоденьтесь, сударыня. Не в домашнем же отправляться в казематы.